1. ПРИЗРАК

Рассказывать дедо Лёша любит, было бы кому слушать. И хоть за всю жизнь не побывал он нигде, кроме армии, разных былей и баек знает не считанное количество.

Когда дед садится на маленький стульчик возле камина, начинает сворачивать из газеты самокрутку, и набивать ее крепким табаком собственного изготовления, я устраиваюсь где-нибудь поблизости и жду очередной небывалой истории. Дед закуривает и, вспомнив что-то, усмехается в бороду:

-        А вот вы давеча про привидения говорили, дак у нас тут тожо одно было.

-        Здесь, у вас?

-        Вот знашь, где тополя возле дороги, как в Легушину идти? – Поинтересовался дедо Лёша.

-        Знаю. – Ответила я.

Между деревнями было расстояние не больше километра, разделяло их с одной стороны небольшое болотце, а с другой – колхозное поле. Вот на этом-то поле в десятке метров от обочины и росло несколько исполинских деревьев. Как раз посередине между деревнями.

-        Вот вокурат возле этих тополей и блазнило ночами. Я сам-от, правда, не видал, но многи люди говорили. Вот хоть Иванко Фёдоров… - И, попыхивая дымком, дедо Лёша начинал рассказывать:

-        Он сам-от местный, а с девчёшкой дружил с легушинской. Ну, и бегал туда вечерами то частенько. Всё оне на пару с дружком погуливали, а тут он чо-то не пошел домой, у баушки в Легушиной остался. Ну, Иванку-то и пришлось одному вертаться. Летом дело было, а ночь погодилась морошная, ветерок прохладный, да ещё дожжык забрызгал. Ну, Иванко шагу прибавил, а как мимо тополей стал проходить, так и вспомнил, что люди-то болтали про женщину в белом платье, которая будто бы здесь является и прохожих душит.

 «Как раз ночь-то такая не хорошая» – подумал Иванко. Оглянулся на тополя, да и словно к земле прирос: маячит у деревьев чья-то белая фигура. И не разберешь в темноте-то кто, а токо видно, что человек. У Иванка аж зубы запобрякивали, а с места двинуться не может. Тут фигура в белом словно увидала его и ближе подходит. Иванко как очнулся, бежать уж хотел, да вдруг подумал: «Как да пошутить кто решил. Убегу – вот позору-то будет». Ну и зубы сжал, подожду – думат – скоко смогу.

 А привиденьё-то уж совсем близко было. Остановилось да и кричит Иванку:

-        Ты, мил человек, туто коней не видал?

У Иванка чуть ноги не подкосились – переволновался всё жо. А по голосу-то сразу узнал, что не призрак перед ним, а конюх легушинский, большой любитель опрокинуть стопку-две вечерком. Видать уснул да и прокараулил коней. А как очухался, так и побежал в одном нижнем белье искать пропажу.

Чертыхнулся Иванко про себя.

-        Не видел, - говорит, - твоих коней. В посевы, наверно, пошли.

Конюх забормотал что-то крепкое себе под нос, и белая фигура стала удаляться в сторону посевов. А Иванко ноги в руки и вжарил до дому. Всё потом на те тополя оглядывался, да, токо никого там больше не видал.

 

 

2. ВОРЫ

Молча попыхтев самокруткой, дед заявил:

-        А всё-жо не зря говорят, видно взаправду есть что-то такое… Насчет привидений-то не знаю, не видал. А вот со мной самим случай был…

Поехали мы как-то на мльницу с робятами. А мельница-то была тогда аж за Сосновкой. Ну, приехали, смололи зерно, а уж дело к вечеру. Хоть и по летней поре были, а все жо не охота ночью-то ехать. Ну, и остановились мы до утра у одного мужика, который проезжих пускал.

 Хозяин был так себе мужичошко: невзрачненький, но живой. Расспросил нас кто таки да откуда. Поговорили, отужнали. Хозяйка постелила нам на лавке. Ну, мы меж собой переглянулись, мол, как же телега-то с мешками, хоть в сараюшку её схоронить надо. А то даже мало-мальской собачёшки нету в ограде. Бывало эть покастили ночами-то. Разны люди-то всегда были. Но хозяин и ухом не повёл, а токо сказал нам:

-        Щас я во двор выйду, смотрите, чтоб опосля меня никто до утра не ходил.

А нам чо, посмеялись тихонько, что бы не обидеть, так, по-доброму, мало ли каки люди-то бывают. Повозились маленько – думатся про муку-то, да все равно уснули. Ково, молоды были дак.

А утром меня парень-от один будит, да и тихонько зовет: айда, дескать, погляди. Он, видно, на двор захотел, выглянул, а там вон чо делатся.

 Я в окошко сглянул, смотрю по ограде какот мужик бегат, по доскам руками хлопат, а в двери попасть не можот, стойно слепой. А вокруг телеги другой мужик ходит – с мешком муки на спине. Я штось руками развел, да не заметил, смахнул на пол ковшик. Состукал – хозяин и проснулся. Чо, говорит, там такое. Поглядел тожо и в ограду пошел. Мы за им. Интересно эть узнать-то. Подошел хозяин к мужику, которой вокруг телеги-то бегал, да и говорит:

-        Ты мешок-от поставь, да и пойдите с богом.

Токо сказал, мужик-от мешок бросил и бегом оба из ограды. А мы тожо быстрёхонько собрались, коней запрягли да поехали…

Дед многозначительно помолчал и добавил:

-        Вот я и говорю: не просто все это делается. Есть значит кака-то сила на свете. Попробуй вот, объясни, пошто воры-то с мешками вокруг телеги ходят. Видно хозяин слово како-то знал, не иначе.

 

 

3. СТАРИЧОК

Я сижу, замерев, стараюсь как можно лучше запомнить все сказанное. Ведь не за горами далёкими, а здесь, совсем рядом всё происходило, и людей, о которых рассказывает дед, я почти всех знаю.

Дедо Лёша докуривает, снова задумавшись о чем-то, и под занавес выдает такую историю:

-        Или вот опять случай был. Кольша, покойна головушка, рассказывал. Поехали оне на ярмарку. Слыхала, наверно, больша тогда ярмарка в Песках была. Ну, и церковь тамо стояла – людей-то много собиралось. Вот и Кольша тожо как полагается в церковь ту отправились. Жена его милостынку подала и видит чуть подале сидит здоровенный мужик, и тожо шапку для монет подставлят.

 Интересно им с Кольшей стало, подошли поближе, да и поняли пошто такой детина милостынкой живёт: оба глаза у мужика начисто выжжоны. Положили оне монетку в шапку, а Кольша не удержался, да и спросил: «Не обидься, - говорит, - мил человек, но никак придумать не могу, как это тебя такого могутного угораздило глаза потерять?».

-        На большаке любил стоять. – Ответил слепой и, помолчав, добавил. – С дубиной.

Ну, Кольша еще боле удивился: кто ж, мол, тебя так, ведь всемером не одолеть. Слепой тогда возьми да и расскажи: по молодости, мол, сила-то есть, ума много не надо. Возле большой дороги поджидал путника побогаче, тюк его дубинкой по башке, и бери скоко унесёшь. Ну и как-то выследил: едет старичёшко вовсе уж дряхлый, нет с ним никого, а по всему видно – богатый. На ночь остановился, костерок развел. Сидит и вроде как дремлет. Подполз к нему, хотел уж стукнуть, а старичёшко как развернётся. Лицо мелькнуло, дальше что было, штось и не помнит. А токо скрутил его старик-от, к земле придавил, да оба глаза головёшкой из костра и выжог. Чтоб, говорит, не повадно было такому верзиле разбоем кормиться.

Кольша потом нам рассказывал, дак, говорит, век бы не поверил, что тако может быть. А оно ишь как: на вид-от в чём душа держится, а видно тожо какот не прстой человек был…

Дед бросает окурок в камин, захлапывает дверцу.

-        Надо эть воды таскать. Баушка собиралась баню топить.

И дед, раздумывая еще о привидениях и непонятных силах, идет по своим делам.

Былей и небылиц дедо Лёша знает немеряно – были бы слушатели, да свободная минутка.

Людмила Никора