Море дышало и пело. Волны пенились и лениво ластились у каменных подошв острова. Солнце палило уже вполсилы, а тени удлинялись.

Заспанная, вытянутая конусообразная чешуйчатая, фиолетовая морда, увенчанная массивными рогами, показалась из зарослей. Эта голова пошевелила остроконечными ушами, точно это был не благородный дракон, а презренный эльф из Замороченного леса, и совершенно неблагопристойно рыгнула. Странные плоды, подозрительно похожие на трехлитровые банки с солеными огурцами, мелодично зазвенели на кустах.

– О-о-о!!! – Простонала еще одна, только уже красная драконья голова, мгновенно выпрыгнувшая на своей длинной шее из тех же загадочных кустов.

Заспанные глаза кроваво-багровой физиономии укоризненно поморгали в сторону своего некультурного клона. Огненные прожилки в белках глаз красной головы дрогнули:

– Ты оторвал меня от сладчайших грёз о королеве сердца моего, идущей сквозь время и пространство! Мне снилось, как я нежно сжимаю в объятиях девушку невиданной красоты, а мир кружится и уплывает из-под лап. Ах, какое сладостное томление – осязать запах её подвенечного платья и слушать шелест её густых волос, что словно золотые струи журчат по идеально очерченным плечам!

– Твою мать! – Отпарировала пьяная фиолетовая башка. – Заткнись, засранец! Без тебя тошно…

– Молчи уж, параноидальный шизофреник. – Показалась из кустов и третья, черная голова с обломанным правым рогом и тоже обрушилась на красную физиономию. – Любая абстракция ведет к попытке создания виртуальной реальности и потому не желательна в плоскости восприятия объективного, статичного мироздания любым индивидуумом. Я лишь призываю к разумности! Всякое познающее начало стремится к расширению поля познания и сферы своего влияния до абсолюта. Следовательно, превалирующим дифференцирующим аспектом разумности будет стремление к власти как к таковой, страсть к накоплению предметов. Всякий индивид будет разрываться между тенденциями парадоксальных эмоций: жить в достатке и покое, и природного зова к насилию над себе подобными. А потому субъективная реальность в миропонимании каждого сводится к своевременному удовлетворению всех плотских и духовных потребностей. В свете данной концепции все сказки про вечную любовь – лишь словоблудие импотентных идеалистов.

– Вот и я говорю: надо опохмелиться! – Икнула фиолетовая морда.

При этих словах из кустов показалось уже и само массивное тело дракона, покрытое грязной чешуей и бородавками с растущими из них черными жесткими волосиками. Крылья были сложены за спиной, а четыре лапы запинались друг о друга и едва удерживали круглое пузо. Шипастый хвост с ядовитым жалом на конце мертвым питоном волочился за своим хозяином.

Дракон покачнулся, задел кусты. С веток посыпались плоды. Они разбивались со звоном. А в воздухе повис запах рассола. Из прозрачной кожуры сыпали самые настоящие огурцы.

Трехглавое чудовище, не обращая внимание на бьющиеся банки, целеустремленно направилось к источнику. Когда-то чьи-то заботливые руки огородили этот родник, отделали подходы к нему мраморными плитами, сделали арык, чтобы не разводить грязь. В общем, все было культурно. Только вот поблизости не наблюдалось ни единой, даже самой завалящей деревеньки. Одни холмы да кусты – до самого горизонта. И лишь на востоке виднелись скалы, верхушки которых были укутаны в одеяло кучевых облаков.

Все три головы чудища принялись бубнить одновременно, создавая рыночный гвалт, точно здесь шел не один порядочный, пусть и трехглавый, дракон, а целый десяток болтливых вивернов.

– Момент познания Истины по своим эйфорийстическим началам приближен к моменту наивысшей точки познания женщины. – Обиженно вякала красная физиономия, явно пародируя свою ученую соседку, пытаясь умными словечками подковырнуть философствующую голову. – И даже в телесном наслаждении, в оргазме можно усмотреть черты древних мистерий и религиозного экстаза! Но ведь нами движет не просто инстинкт, жажда продолжения рода, но – голос Вселенной, зовущий к видению Абсолюта!

– На этом вонючем острове, впрочем, как и по всему архипелагу, водятся одни говнюки и засранцы, а весь мир – это большой клозет! – Заорала пьяная фиолетовая башка. – Но я не стану это терпеть! Я вам еще покажу кузькину мать! Я вам устрою эту, как её… Революцию! Вы у меня, гниды поганые, ещё узнаете, кто здесь хозяин!

– Дал бог братцев. – Сетовала неизвестно кому черная харя. – Прямо эсхатологический батальон мародеров какой-то: один – алкоголик, другой – сластолюбец. Тьфу! Полное собрание пороков в одном теле. А главное: на две головы – ни единой извилины. Пошевелить нечем! Если б не я – отмерли бы головушки! Это только благодаря моему трансцендентальному сознанию наша инкарнация, сопровождаемая катарсисом, а не воплями, не закончится перевоплощением в какую-нибудь трёхголовую гусеницу.

Болтая сам с собою, дракон доковылял до источника, и рухнул пузом на каменные плиты. Фиолетовая пасть жадно припала к фонтанчику и принялась утолять жажду.

Красная отвернулась и представляла себе обворожительный женский силуэт. Передней левой лапой дракон даже попытался изобразить красавицу, но получилось изображение скорее пивной бочки, нежели женщины.

А черная голова вообще отвернулась и зажала себе нос передней правой лапой. В этом не было ничего удивительного: философствующая часть дракона не переносила сивушных запахов, а из-под земли ключом била чистая сорокаградусная водка.

Лет пять тому назад, Монах из Кельи, что стоит далеко на юге, слонялся в этих пустынных местах. Видимо, бога искал. И страсть как ему тогда пить захотелось. Почесал тогда Монах свою плешь, упал ниц под раскаленным солнцем и возопил к Высокому Небу:

– Опохмелочки бы да огурчиков!

И случилось чудо. Бог сжалился над своим ретивым поклонником и поставил на века на острове Хвоста целебный источник водки. Ну и заросли соленых огурцов. А до этого пустыня здесь была. И не ступала сюда нога человека. Впрочем, если уж быть откровенным, то и по всему Архипелагу Единорога она почти никуда не ступала.

Вот та же Келья взяла и появилась сама по себе. От сырости, наверное. А потом поселился в ней Монах. Толстый, ленивый, с плешью и огромным крестом на пузе. Но умный он был, зараза. Сразу догадался, что все вокруг – козни дьявола. Года два он жил в Келье и ждал врага человеческого. Не дождался. Вот тогда-то он и отправился на поиски живой души. Хотя бы одной, чтобы выпить с кем было. А то скучно: ни тебе духовного подвига, ни миловидных монашек, которых не мешало бы наставить на путь истинный…

Такова история возникновения чудотворного источника.

Опохмелившись, фиолетовая морда шумно рыгнула и расплылась в широчайшей улыбке, отчего стала похожа на блин, растекшийся на сковородке. Это была самая обворожительная драконья улыбка. Ну, или почти самая обаятельная.

– И когда же затянувшийся период декаданса в ваших мозгах благополучно закончится? – Обречено вздохнула черная рожа, и грустно оглядела сородичей. – Субсидии природы скоро закончатся и, столкнувшись с обыденностью, сможете ли вы противостоять инфляции ваших духовных ценностей и не деградировать при этом, не опустится до уровня банального экспроприатора? От нас же ничего не останется: дерево мы не посадили, дом не построили, балладу о Вечности не написали, сына не воспитали… Так зачем же мы жили? Мы уже уподобились, стали идентичны аморфной массе амебы. Тьфу!

– А на фига нам дерево? – Возмутилась фиолетовая харя. – У нас закуска сама растет. И на фиг дом, если не холодно? От сына же будут лишь проблемы. Точно говорю.

– А что, в речах собрата есть доля здравого смысла. – Возразила фиолетовой голове красная. – Только вот, не начать ли нам воплощение в жизнь великих замыслов с конца?

– Ты базар-то фильтруй! – Возмутилась фиолетовая морда. – И, вообще, что ты вечно приключений ищешь на нашу, к слову сказать, общую задницу? И не концом единым жив наш могучий драконий род, но и водкой с огурчиком. Хм… Кажется, так нам говорил в Гиль-Эстеле Азазель великий.

Черная собеседница тактично промолчала: указывать на ошибки братьям – себе дороже!

– Так ведь я не в смысле пошлых желаний. – Принялась оправдываться красная башка. – Я сына имел в виду.

– А чтобы сына хорошо воспитать, нужно вступить в законный брак. – Не выдержала-таки черная голова. – Дети, это вам не водка – они из земли не растут. И нечего тут разводить псевдонаучные идеи о полярном притяжении полов, как движущей силы прогресса. Физиология, братцы мои, это вам не огурцы с куста!

– Нет! – Вдруг завопила пьяная фиолетовая харя, до которой только что дошел смысл дискуссии. – Не надо нам жены! От них, от жен одни неприятности бывают. А еще у них вечно бывают тещи. Э-э-э, вы не знаете, как это страшно. Все, ежели вам приспичило наследника поиметь, нужно трахнуть тёлку. Ну, на худой конец, любовницу завести. Временно, на период родов. А жен – ни-ни! Я категорически против!

– Ах, любовница! – Воскликнула красная физиономия и в жеманном припадке закатила глаза. – Это так романтично! Мы войдем к нашей желанной через балкон в то время, пока муж будет в отлучке, и прямо на подушках из лебединого пуха упьемся тайной, но священной любовью.

– Умолкни, паскудник! – Икнула фиолетовая пьянь.

– Ты не понимаешь! – Горестно, с пафосом и надрывом, воскликнула красная морда. – Жить во имя любви – вот высшая награда за те страдания, которые мы испытываем в родном, но не гармоничном теле.

– Оба вы есть жертвы чревоугодия и блуда! – Окончательно разозлилась красная морда. – Какая женщина отдаст вам своего ребенка добровольно? Жениться нужно – и все дела.

– Это ты на что намекаешь, гниль болотная? – Завелась фиолетовая харя. – Ты, что же, нас совсем за дерьмо собачье держишь?!!

– А, в принципе, с женою даже лучше. – Робко вставила красная морда, чувствуя, что назревает скандал. – Можно будет предаваться эротическим фантазиям в любое время, а не только тогда, когда мужа красотки не окажется дома.

Но черный философ словно бы и не слышал красную голову. Он отвечал башке фиолетовой:

– По моему, так оно и есть, как тебе видится. Очень даже похоже на экскременты теплокровного – ума столько же!

– Ах ты, мать твою за ногу! – Взревел обиженный алкаш и вцепился гниловатыми клыками в чёрную шею…

И началась невиданная и неслыханная битва. В смысле, что никто её не видел и ничего о ней в последствии не слышал.

Впрочем, Архипелаг Единорога – маленький, в нем, даже если подземный тролль чихнет или там холмовой гном кирку забросит, – мигом все Королевство узнает. А как же. Людей здесь живет не больше, чем всякой праздношатающейся нечисти. Прямо, как в Первую Эпоху Творения.

В общем, земля содрогнулась, все спелые банки с огурцами рухнули на землю, пыль поднялась столбом. Дракон бессмысленно щелкал хвостом, рычал, шипел, плевался сломанными зубами и даже немного похрюкивал от возбуждения. Все три головы кинулись друг на друга в едином боевом порыве. Брызнула черная кровь. Она зашипела на каменных плитах. Челюсти соперников сомкнулись одновременно. И вскоре все три головы уже валялись у лап дракона.

Но зверь не умер, вовсе нет! Кровавые раны на шеях неожиданно набухли, точно бутоны цветов, словно распускающиеся почки, и породили на свет маленькие, но точно такие же рожицы.

– Ну что: мир и любовь? – Предложила красная, размером с мяч, головушка.

– Да иды ты!!! – В сердцах плюнула косая фиолетовая мордочка.

– Чего уж там. – Отозвался черный философ. – Наш потенциал не так уж и велик. Мы ж не фениксы. Однажды резервы организма могут и истощиться, а возможности по самовосстановлению – окажутся исчерпанными. Давайте мириться.

– У меня есть дельное предложение! – Пискнул красный сластолюбец. – Нужно немедленно отправиться на поиски невесты, а не то опять передеремся.

– Весь мир в сговоре против меня, блин! – Вздохнула фиолетовая пьянь. – Ладно, хрен с вами, летим. Но, чур, я – свидетель! Им наливают больше.

– А, по-моему, просто необходимо вначале довести состояние наших мозговых центров до некоего подобия приличия. – Вставила черная голова.

– Да, чо им, харям-то, будет? – Выдохнул фиолетовый алкаш. – В пути отрастут. Поперли, пока я не передумал. Навестим этот задрипанный Гиль-Эстель и всем там покажем Кузькину мать!

– Или они нам. – Усмехнулась черная морда. – Как в прошлый раз, три недели тому назад.

Но философа уже не слушали.

– Ура!!! – Кричала красная голова. – В городе девушек – хоть пруд пруди. Возьмем нахрапом неприступную крепость невестиной невинности!

– Хватит уже нюни распускать. – Красная голова постучала волшебным железным когтем себе по виску. Мы здесь зачем поставлены: остров стеречь. Нужно написать письмо богу, чтобы невесту нам прямо сюда доставили.

– Типа, мы, в натуре, не враги человечества. – Икнула фиолетовая пьянь. – Как там Азазель сказал? Мы враги врага человеческого.

– Особенно ты. – Съязвила голова красная. – Ты без этого-то врага спать не ложишься.

– Чем больше я выпью, тем меньше достанется людям. Я ж этот, живой заслон от порока, который человечество погубит!

И дракон, распахнув перепончатые крылья, шумно оттолкнулся от каменных плит, поднялся вверх, собираясь направиться на юго-запад, прямо через пролив, отделяющий остров Хвоста от острова Бельфийска – самого крупного во всем архипелаге.

Но, покачнувшись, змей рухнул вниз, прямо в заросли огуречных кустов:

– Ну не смог я. – Всхлипнула черная голова.

– Зато мы – герои! – Расхорохорилась красная башка. – Мы не допустим встречи алкоголя с человечеством. Мы – аванпост бога. Теперь он нам точно девку прислать должен, потому как терпеть это воздержание я больше не в силах.

– М-да. – Сказала философствующая голова. – Кажется, я апорию придумал: «Летящий дракон покоится»… Причем, всегда, особенно,если этот дракон – я.

Отзывы читателей о «Летящий дракон покоится»

zmey-uj | 2012-02-18  

Тема: высказана прямым текстом.

Построение предложений какое-то иноязыкое.

-- Заспанная, вытянутая конусообразная чешуйчатая, фиолетовая морда, увенчанная массивными рогами, показалась из зарослей. --

- расстановка запятых подразумевает перечисление, а перечисляются очень неоднородные признаки.

-- Шипастый хвост с ядовитым жалом на конце мертвым питоном волочился за своим хозяином. --

- не сразу понятно, к чему относятся жало и мертвый питон.

Споры драконьих голов у водочного источника забавны, но рассказ только из них и состоит. Написано неплохо, оригинальная задумка, но похоже на главу из романа, а не на самостоятельный рассказ.

-- — Типа, мы, в натуре, не враги человечества. — Икнула фиолетовая пьянь. — Как там Азазель сказал? Мы враги врага человеческого. --

- понятно.

stewra darkness | 2012-02-18  

Драконы... драконы на этом конкурсе мне нравятся. Этот особенно. Так и вспоминается анекдот: «Я пьяная такая загадочная». А еще песенка про то , как в пещере каменной много раз находили стопарики, бутылки и прочую тару, пока не нашли источник. Но водки все равно было мало.

Правда, это не фантастика, а сказка получилась. Сатирическая или ироническая, как кому удобнее. С вполне реальным персонажем. Я даже такого Дракона лично знаю — почти портрет.))

И да — источник водки охранять надо. От людей.  Ибо зло это от врага человеческого!))))

 A.Ram | 2012-02-15  

Читанный сразу после «Горана» вызывает стойкую дежа вю. Опять Горынычи, опять шутки-юмора. Правда, выгодно отличается от «Горана» достаточно подробным описанием главгера, его мотивов и чаяний. Правда, невыгодно уступает Горану в чистоте текста. Причем чувствуется, что автор могет, но поторопился.

Кстати, описания хромают. И вереница прилагательных, и путаница с цветами голов. Впрочем, это может быть и авторская намеренность, для концентрации шутковости. Если нет — перепроверьте.

Тема пристрочена корявыми стежками белыми нитками по черному. А чтоб не было претензий к автору/герою — ссылаемся на авторитет. Дескать, это Азазель такое брякнул, кто не согласен — идите лесом к Акунину. Не, отмазку не принимаю, особенно учитывая, что автор может решать задачки поизящней. А то прям в лоб — «враг врагов я»! и трехлитровым огурцом между глаз — контрольный

видфара | 2012-02-08  

Смачно и в деталях описанный дракон, полный внутренних борений — половинка успеха!))

Жаль, второй половинки для успеха рассказу не хватило. Как и самому дракону, так и не полетевшему на поиски невесты...

Вообще, сам спор между головами (весело, что они такие разные, кстати!) получился каким-то блёклым.

Следить за препирательствами быстро надоело, а финал просто расстроил.

Огурцы в банках, чудотворный источник водки... и такой пшик в итоге?! Абидна((

И ещё зацепило: а разве «чистая сорокаградусная водка» будет издавать «сивушные запахи»?...

Что-то я сомневаюсь.

SwiD | 2012-02-06 

Более всего мне понравилось название. А вот содержание... Возможно просто не под настроение. Но, как то нудно читалась и как пытка... Хотя, при другой погоде, может даже и улыбнуло бы. Тема на мой взгляд не раскрыта. А что, больше водки нет во всей округе? Только из этого источника?

bbg | 2012-02-03  

Забавно.

Головы, правда, в голове путаются.

И непонятно, откуда Монах знал про огурцы в трёхлитровых банках.

Идея зато мощная — ударим трёхголовым драконам по водке

Каллипсо | 2012-02-01  

Животворный источник водки — это сильно. А уж огуречные дерева и вовсе чудо из чудес. И дракон трехголовый хорош. В целом — забавная история о водке, бабах и мужском одиночестве на троих. Отдает некоторой мультяшностью а-ля Мельница и Алеша Попович с прочими богатырями, но для души приятно.

Разуму, правда, развернуться негде. Но пущай он, болезный, отдохнет у животворного источника.