Что такое фэнтези в сознании
читателя? Это драки, скучные монологи
о добре и зле. Волшебники и драконы —
без них просто нет жанра. Динозавры и
вараны под драконов косить не смеют!
Ибо — не положено! Эти миры вечно
заселяют куртуазные маньяристы,
повергающие самого дьявола шпажонкой,
картавящие на французский манер,
читающие стихи, пьющие вино, соблазняющие
дам и убивающие злодеев, зачастую в
одно и то же время.
Соблазнить королеву или
хотя бы вернуть ей ожерелье, убить
дракона или мантикору, на худой конец
изгнать дьявола в священные воды моря
Нафиг-Нафиг, пообщаться с магом — и
умереть! Увы — этот типовой набор уже
не так востребован. После торжественной
победы Поттера над мировой фэнтези,
появился еще один непременный и самый
важный атрибут жанра — школа.
Теперь в каждой книге
обязательно есть школы волшебников,
героев, да кого угодно, но непременно
со штатом преподавателей в старом
замке, в подвалах которого непременно
спрятана пара скелетов. Расчет здесь
верен: фэнтези любят школьники, и
школьная жизнь в ином мире — это им
интересно. Для автора тоже образуется
прекрасный полигон, дабы поупражняться
в схоластике, теософии, теологии. Можно
заниматься моралью, и при этом прикрываться
сюжетной линией: дак, школа, там жизни
учат.
Фэнтези не просто скатилась
в школьную тематику, она погрязла в
ней, начала тонуть в ней, забывая,
зачастую, что сама давно не девочка с
бантиками.
Если раньше кровь лилась
рекой, Ведьмаки мочили чудищ налево и
направо, Волкодавы искали справедливости,
а хоббиты таскали кольца, то теперь все
они оказались в школе, по обе стороны
доски.
Итак, теперь у нас все учат
и учатся. Поучают поучат. Иногда это
интересно, иногда забавно, иногда
натянуто. В целом из прочитанных за
последнее время подобных книг в голове
складывается эдакий бестиарий, тьфу
ты, прости Господи, педадогоарий, причем
самые колоритные и типажные его
представители, к чести Роулинг,
обосновались именно на ее страницах.
Но зато школьные влюбленности
и страдания, муки написания рефератов
— это разрабатывают другие. К примеру
«Год грифона» - забавная, легкая книжка
о школьниках, легко читаемая, без особых
выкрутасов ровная фэнтези с участием
в школьном процессе грифонов и людей.
Проблемы школьного
образования, финансирования, содержание
материала, система оценки знаний — все
это из скучных заседаний педсоветов
перекочевало в романы, как будто учителя
враз решили покончить с нищетой и
переквалифицироваться в писатели. Бог
им в помощь. Пусть дерзают. Особо к ним
придираться и не хочется, потому что
это даже и не интересно.
А вот то, что в этой волне
можно откопать вполне достойные и
любопытные книги стало для меня
откровением. Нет, не ожидал я найти новое
любопытное имя во всей бесконечной
смене уроков, интриг и страданий от
неразделенной любви если не к вампиру,
так к директору школы.
Но я открыл для себя
интересного писателя. Это Антон Фарб
с его романом «День святого Никогда». С первых строк книги мне было
ясно, что такой стилизацией и обилием
чисто советского и постсоветского
юмора забугорный автор владеть не
может. Житомир, Ивано-Франковск, Владимир,
Нижний Новгород — только наши города
порождают наш своеобразный тайный
язык. Сначала я даже подумал, что это
не настоящая фамилия, а стильный
псевдоним. Но потом я нашел автора в
контакте.
И вот что удивительно: я
совсем не обнаружил его страницы на
Фанлабе. А автор явно этого заслуживает.
Ну да, это фэнтези, но зато как блестяще
она стилизована. До самого конца я так
и не смог определиться: Ойкумена — это
параллельный поток времени или будущее
объединенной Европы.
Ткань повествования
пересыщена мелкими реалистичными
деталями. Столица без имени, но мелькают
Мадрид, Питер. И, вообще, все реалии
вполне узнаваемы. Булгаковское «Собачье
сердце» стучит в груди романа. Только
здесь не профессор, а бывший Герой и
ищет не омоложения, а по-прежнему,
подвигов, хотя не сознается в этом.
Описание быта профессуры
настолько стилизованно под нашу русскую
действительность 1916 года, что просто
диву даешься. Иногда проскальзывают
даже устаревшие обороты, словно автор
забыл их подчистить.
И вот что удивительно —
это книга не о школьниках, а о преподавателе
— старом, больном, впадающим в воспоминания
и ностальгию. Такой школьной фэнтези
я не ожидал. Никаких любовных мук выбора
между вампирами и оборотнями, а именно
профессорская дилемма: что добро, что
зло? Мир напоминает детство
Бореньки Бугаева. Те же предчувствия,
стачки, метели. Это даже не совсем
фэнтези и не философская притча, а некое
осознание трагедии декадентов Серебряного
века, погибающего мира, не оставляющего
преемников.
Здесь нет никаких глобальных
побоищ и массовых убийств — так, по
мелочям, а смерти — по касательной. Ну
замерзли в реке трупы, так ведь самой
гибели и агонии на страницах нет. Ходынка
— она осталась за страницами книги.
Зато прекрасно передан мистических
дух «Симфоний» Белого, «Двенадцати»
Блока. Черные всадники в метели,
кровь на снегу. Современники видят в
этом только назгулов, но стоит посмотреть
более глобально — и вдруг открывается
картина восприятия нашей октябрьской
революции глазами эмигрантов: учителей,
священников, художников.
Стоит отметить сам язык.
Он детален до скурпулезности, он ничего
не оставляет без внимания. По началу,
когда шло описание мундиров уланов и
драгунов я даже грешным делом подумал,
что при таком внимании к каждой петельке
автор может оказаться женщиной, но
вчитываясь все глубже в текст, осознал,
что это просто стилистика, манера
повествования, которая подкупает своей
всеобъемлемостью. Да, автор скользит
по многим темам, но будь то парадигма
драконов или проблемы нравственности
героев — Антон всегда на высоте и каждое
слово отдается горами прочитанных
книг. Весь романтический антураж с
тяжелыми канделябрами, шествие по
спускам улиц Нижнего города — все
создает живой колорит.
Одно только меня разочаровало
— финал истории.
«День святого Никогда»
при таком красочном и помпезном подходе
вдруг оказался в чудовищном нигде.
Финал просто перечеркнул муки и жизнь
героев, их поиски, их раздумья. Убить
дракона, чтобы он возродился с новыми
мистическими способностями — вот идея
книги. Но конец истории так скомкан,
словно неудавшийся черновик, что
поневоле задаешься вопросом, а может
быть была какая-то другая, более полная
версия романа? -
|
