Душевная беседа с Джоном
ничего не дала. Пассьянс просто не поверил Гарри.
– Ты все выдумал про печень
одессита, чтобы привлечь к себе внимание Горгоны! – В сердцах плюнул Джон. – Она
даже стала наряжаться как-то странно: в просвечивающие платья, искрящиеся чулки
и в завывающие рюшки.
– А я здесь при чем? –
Опешил Поккер.
– Так это она ради тебя
старается! – Закричал Джон и весь покраснел от напряжения, видимо боялся, что
Гарри стал глуховат на ухо и может не расслышать криков, которые разбудили бы и
слона.
– Ты дурак! – Рассердился
Поккер. – Волшебники не влюбляются, это отнимает у них магическую
силу!
– Сам такой! – Буркнул
Пассьянс, хлопнул дверью и выскочил из спальни для
дедушек.
Наверное, побежал плакать в
закрытый туалет для девочек, где обитала всякая дрянь: Мымра, змеюки, тролли.
Туалет для девочек – это была самая тайная комната, которая точно магнит
притягивала к себе всех недотеп и неудачников.
По дороге Пассьянс долго
бурчал, что эти «голубки целуются с самого августа, и строят всем невинные
глазки».
А Горгона тем временем
надела мини-юбку, которую, собственно и юбкой-то назвать можно было с большой
натяжкой, скорее – широкий пояс, и отправилась в спальню для дедушек. От
Тинэйджер несло дорогими французскими духами. Старушка была нарумянена,
напудрена и раскрашена, точно индеец, откопавший топор
войны.
Джон торопливо промчался
мимо Горгоны, чуть не сшиб её, но не заметил. Пассьянсу было не до бабушек: в
нем буквально клокотала обида на Гарри.
Тинэйджер фыркнула и гордо
вошла в спальню для дедушек. Возмущение Горгоны было таким сильным, что она даже
забыла постучаться.
То, что увидела старая
колдунья, не поддавалось описанию. Поккер тупо смотрел в зеркальце и тихо
бубнил:
– Свет мой, зеркальце,
скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех умнее, всех счастливей и
сильнее.
За спиной Гарри стоял
призрак дяди Вернона и коварно улыбался в свои рыжие тараканьи усы. А волшебное
зеркальце из далекой Москвы, где по улицам ходят медведи и пьют английскую
кока-колу и жрут английские чипсы, ехидным голосом
пропело:
– Ты прекрасен, спору нет,
но Волан-что-Мертв, все ж умнее, все ж хитрее и сильнее!
– Проклятая стекляшка! –
Обижено рявкнул Гарри и швырнул зеркало об пол.
Зеркальце тут же разбилось
на тысячу мелких осколков. И одно из этих осколков попало Поккеру в глаз. Гарри
стал видеть все наоборот: прекрасное стало уродливым, а мерзкое – красивым.
Обернувшись, встретившись взглядом с Верноном, Поккер вдруг подумал, что нет на
земле человека, более милого и симпатичного. А Горгона в своем эротическом
наряде показалась бабой-Ягой в драном рубище.
– Поди прочь, старая ведьма!
– Напыщенно рявкнул Гарри, и принялся собой гордиться.
Сердце самого известного в
мире волшебника превратилось в ледышку. Оно и раньше-то было черствым, а теперь
им овладели корысть, самовлюбленность и прочие человеческие
пороки.
Горгона заплакала и убежала.
Её мини-юбка стоила целую зарплату, а духи – и того больше. Тинэйджер было очень
обидно, что Гарри не смог оценить её усилий. Горгона бежала по коридору,
размазывала слезы по щекам, и думала, что она лучше будет снова дружить с Джоном
и даже выйдет за Пассьянса замуж; но ни за что не станет разговаривать с таким
забиякой и хамом, как Поккер!
А призрак дяди Вернона
таинственно улыбался и подкрадывался к Гарри. Было видно, что привидение
замыслило какую-то очередную подлость. Но Поккеру мешал это заметить проклятый
осколок стекла: старый волшебник видел весь мир совершенно не таким, каким он
был на самом деле.
– Гарри! – Начал завывать
дядя Вернон. – Пойдем со мною, я покажу тебе лучшие миры!
Любой незаколдованный
человек увидел бы, как полыхнули адским огнем глаза призрака дяди Вернона, но
Поккер ничего не замечал. Он вдруг неожиданно понял, что Тинэйджер всю жизнь
тайно служила Тому-Кого-Никогда-Не-Выговорить. Она, Горгона, все время пыталась
соблазнить Поккера и затащить его в кровать, потому что тогда Гарри лишился бы
своей великой магической силы. Тинэйджер не случайно целовала Поккера осенью, на
перроне, и намеренно оказалась в спальне для дедушек в таком фривольном,
вызывающем наряде! Это были части заговора по убийству Гарри! Поккер стал
слишком знаменит и сидел бельмом в глазу не только у писателя Сребропупса и
журналистки Принтер, но также костью в горле торчал у профессора Пустомели и
учителя Снегга! Теперь все стало на свои места. И только дядя Вернон всю жизнь,
и даже после смерти любил своего приемного сына, оберегал его от магических
опасностей.
Гарри очнулся в очень
страшном, прямо мистическом месте. Растительности здесь не было никакой: лишь
верблюжья колючка да сухие кусты перекати-поля. Низкий ковыль был
пепельно-желтым. Пустыня простиралась на восток до самого горизонта. Справа от
Поккера возвышалась огромная серая скала, вершина которой была подозрительно
окутана черным дымом. Это была самая ужасная скала в мире, именно в её жерле
Тот-Кого-Никто-Не-Знает выковал из лунного серебра непобедимую зубочистку.
Стоило только этой адской зубочистке коснуться десен несчастной жертвы, как
всякий терял волю, и мигом подчинялся Волану-что-Мертвому, будь он человек,
эльф, или тролль. На поверхности зубочистки горели адские письмена: «Я погублю
мир. Кариес». Что означала сия загадочная надпись на самом гнусном языке
мурлодроллей никто, кроме Волана-что-Мертв, естественно, не
знал.
Вверх взмыла ракета. «С
ядерной боеголовкой», – догадался Гарри, но тут же споткнулся о табличку, на
которой чистейшим английским языком было написано: «Добро пожаловать на
Байконур». А ниже безграмотные хулиганы приписали: «Гарри – поросячий хвостик!».
Поккер обиделся. Он напряг остатки мозгов и вспомнил, что Байконур и Беломор –
это все где-то Дурьмсранке, где живут медведи, снежные тролли, где находится
Казахстан.
И тут Поккер увидел, как к
нему со всех сторон несутся призраки на метлах. А дядя Вернон, что секунду назад
мило улыбался, вспыхнул синим пламенем и опал на ковыль горстью
пепла.
– Гарри! Нам нужна твоя
кровь! – Раздался леденящий душу вопль.
Поккер поморщился. Кажется,
что-то подобное с ним уже когда-то происходило. А кровь Гарри сдал месяц назад,
дабы получить три выходных, стакан волшебного тыквенного сока и бесплатный ужин
на троих при свечах. Свечи тогда держал Пиявз. Собственно, ужинали тогда Поккер,
Пассьянс и Пиявз.
Гарри сделал шаг назад,
споткнулся и упал. Из глаза Поккера выпал кусок волшебного зеркала. Поккер
поднял стекло, осмотрел его и все понял: зеркальце ему явно подсунул Снегг, дабы
переправить в жуткую пустыню. Снегг был заодно с Мраком, и именно Снеггу
Севериусу нужна была печень одессита. Наверное, больше во всем мире не осталось
более ни одного одессита! Поккер даже хотел заплакать от обиды, но тут увидел
Снегга, который высунулся из-под земли, подмигнул и прижал палец к
губам.
«Что это он замышляет»? –
Только и успел подумать Гарри. И в тот же миг со всех сторон приземлились метлы,
с которых соскакивали бородатые злодеи в черных плащах. Были здесь и благородные
дамы, и лохматые ведьмы. Последним явился некто ужасный, без
лица.
– Мрак Найт? – В ужасе
выдохнул Гарри. – Так ты тоже служишь Волан-что-Мертвому?!
– Что значит: тоже? Я и есть
Волан-что-Мертв. – Рассмеялся Мрак. – Я живу в теле Найта. Обычная история. Ты
столько лет со мной борешься, пора бы и запомнить пару моих стандартных
трюков.
– Но это маразм какой-то! –
Всплеснул руками Поккер. – Куда ни плюнь – всюду твои
слуги.
Волан-что-Мертв
опечалился:
– Так ты знаешь мое тайное
истинное имя? Что ж, значит пришло время и тебе умереть
окончательно!
– Ничего я не знаю, и знать
не хочу! – Затопал ногами Гарри. – Оставьте меня в покое! Я желаю принять ванну,
выпить чашечку кофе, какао со сливками. Пойдите вы все к чертовой
матери!
– Ты не ответил, кто тебе
раскрыл тайну нашего общего имени? – Не унимался Мрак
Найт.
Волан-что-Мертв, в кого бы
он ни вселялся, всегда оставался страшным занудой, это его и
губило.
– Достал! – Заорал Гарри и
вытащил из-за пояса свою магическую палочку, внутри которой находилось перо
феникса. – Проваливай по добру, по здорову, пока я тебе тут все ребра не
пересчитал!
Свита Мрака рассмеялась, но
вежливо отступила на шаг назад.
– Да он просто не знает! –
Закричал вдруг Дурако Молодой, сдернувший с головы черный капюшон. – Он, как
всегда, ни хрена не понимает, молчите, сир, и мы сотрем в порошок этого
задаваку!
Но было уже
поздно.
Волан-что-Мертв произнес
роковую фразу:
– Да, Гарри, мы с тобой
одной крови. Твое тайное имя: «Маразм», моё – «Полный Маразм», и тебе не
случайно предлагалось учиться в Слизнерине, и Молодой мог бы быть твоим другом,
но ты выбрал иной, заковыристый путь к славе. Ты прикинулся добрым и хорошим. Но
только мы с тобой знаем, что на самом-то деле, тебе просто все до фени. Главное,
чтобы все восхищались и преклонялись перед тобою. А это и есть истинная власть.
Ты оказался хитрее меня. Но ты все время наступал мне на пятки, шел по моим
следам, оставленным на песке времени. Дважды в одну реку не войти, и ты просто
присвоил себе все то, что я успел совершить!
Мрак Найт вытащил свою
волшебную палочку с пером той же самой птицы феникс. И огонь, вылетевший разом
из палочек магов, встретился и образовал вокруг чародеев сияющий магический
купол. Волан-что-Мертв, все еще пребывающий в теле Найта, испугался. Страх
заплясал в злодейских зрачках. А глаза Гарри победно сияли из-за грязных
округлых линз, склеенных скотчем.
Волшебные палочки принялись
шипеть. Палочка Волан-что-Мертвого стала искриться, она серийно, словно очередью
из автомата Калашникова, начала выплевывать всех тех призраков, которых убил
Тот-Кого-Никто-Не-Называет-По-Имени. Сначала появились папа и мама Гарри. Они
держались за руки и пели «Интернационал». Потом показались другие люди: их с
каждой минутой становилось все больше. Просто, волшебные палочки, войдя в
резонанс, начали выдавать все заклятия в обратном порядке.
Мрак Найт занервничал: он
вращал глазами, зорко следя за тем, чтобы мертвецы не касались его черного
плаща. Полный Маразм, казалось, боялся своих невинно погубленных
жертв.
А палочка Гарри Поккера
ничего не выдавала. И сразу стало ясно, что Гарри просто ей никогда не
пользовался. Если бы Волан-что-Мертв это заметил, то сразу бы догадался, что
Поккер на самом-то деле ни какой не волшебник, а самый настоящий шарлатан,
которому улыбнулась фортуна.
Но Мрак боялся оживших
мертвецов и ничего не замечал.
Вокруг Гарри и темного лорда
бегали приспешники Волан-что-Мертвого. Они матерились, точно им всем наступили
на мозоль.
И тут снова показался Снегг.
Знаток ядов и трав вытянул руку из-под земли, схватил Гарри за ногу и утянул
куда-то вниз, так и не дав Поккеру довести магическую дуэль до
конца.
Глава 14. Подкидной
дурак
Снегг Полярный ходил
взад-вперед, нервно курил и тяжело дышал. Гарри Поккер сидел в кресле и
таращился на своего врага и освободителя.
– Да, я не люблю тебя,
Гарри! – Бурчал Севериус. – Ты вечно влипаешь в дурацкие истории и ставишь под
удар всех, кого ни попадя. Тебе просто везет, так же, как и
Тому-Кого-Не-Стоит-Называть! Так нельзя!
В дверь постучали. Поккер
сжимал в руках волшебную палочку и готов ей был сразить кого угодно, даже
пещерного тролля, прямо в ноздрю!
– Войдите! – Буркнул
Полярный.
Дверь со скрипом отворилась,
и на пороге показался трезвый и довольный Дуббалдор:
– Горгона мне все
рассказала, и я сразу вспомнил, что три дня назад волшебное зеркало было
украдено у вас, Севериус!
– Верно. – Мотнул головою
Снегг. – Так что же?
– Нам нужно поговорить! –
Весомо проворчал Дуббалдор. – Снегг, следуйте за мною.
Когда дверь за учителями
закрылась, Гарри засунул волшебную палочку за волшебный кожаный ремень и
принялся шарить в шкафу.
Нет, Поккер вовсе не
собирался просматривать любовную корреспонденцию или личные дневники Севериуса.
Просто Поккер хотел обнаружить какой-нибудь забытый всеми сухой пряник и съесть
его. В животе Гарри давно урчало и завывало от голода.
В шкафу лежали балалайка,
картуз, лапти, бутыль самогона и соленые огурцы. А еще – шмоток
сала.
Гарри подумал: «Какой
странный Снегг. Неужели ему нужен весь этот хлам для особенных ядов»?
Пораскинув мозгами, Поккер
взял сало, отрезал кусок и запихал его в рот целиком. И тут же печень Поккера
свело, перевило жгутом. Гарри было плохо, он упал на пол, засучил ногами,
заблеял горным козлом и… вдруг очутился в старом казино.
Вокруг ходили бородатые
мужики, обвешанные золотыми цепями, свисающими от брюха к кривым ногам.
Посередине комнаты стоял большой круглый игровой стол, обитый зеленой бархатной
скатертью. За столом сидели известные волшебники и дулись в «подкидного дурака».
Все подмигивали Гарри и приглашали присоединиться. Поккер все еще волновался,
но, вспомнив, что однажды, еще школьником, он, Поккер, подобным образом, уже
побывал в памяти Дуббалдора, Гарри успокоился. «Наверное, это тоже нечто
подобное». – Решил Поккер и сел за игровой стол.
Незнакомые люди хлопали
Гарри по плечу, и призывали сделать ставки. Поккер вспомнил, что у него осталось
золото в магическом банке, и потому он выкрикнул:
– Пятьдесят
дукатов!
Из дверей показался хозяин
заведения, подозрительно похожий на Мрака Найта. Этот человек собрал со столов
деньги, взял у Гарри долговую расписку и внес колоду крапленых карт. Это были
обычные карты, только окропленные огуречным рассолом. Колоду
раздали.
Первую игру Гарри выиграл.
Это очень вдохновило Поккера. Ему захотелось еще. Гарри вдруг забыл, что попал
сюда, пожевав сала в комнате Снегга. А Севериусу очень была нужна та самая
печень, которая сейчас болела. Но азарт игры уже владел Поккером
безраздельно…
Первые полчаса Гарри играл
самозабвенно.
Карты, точно заговоренные,
сами шли в руки. Куча денег подле Гарри стремительно росла. И Поккер радовался:
наконец-то он сможет помочь Джону выкарабкаться из бедности! Он, Гарри, просто
возьмет все эти деньги и отдаст Пассьянсу безвозмездно, то есть даром. Джон
сначала будет корчить из себя обиженную добродетель, а потом возьмет и женится
на Горгоне. И всем сразу станет хорошо. Все они, втроем, заживут одною дружною
семьею, прямо как в детстве. Тинэйджер станет печь пирожки и булочки к чаю, а по
вечерам все будут собираться у камина и рассказывать друг другу, как они
замечательно провели еще один день.
Волны блаженного счастья
уносили Гарри в туманные дали. Поккер до того размечтался, что даже и не
заметил, как поставил на кон весь свой выигрыш и, конечно же, сразу все
проиграл. Гарри очнулся от своих фантастических грез лишь тогда, когда сосед
слева похлопал Поккера по плечу:
– Ну, милый друг, снимай
рубашку.
– Чего? – Кисло улыбнулся
Поккер и вернулся к реальной действительности.
– Как: чего? – Громыхнули
разом голоса со всех сторон. – Поручителей у тебя здесь нет. Раздевайся или
выметайся отсюда.
Гарри задрожал, точно
осиновый лист на холодном осеннем ветру. Никогда в жизни его не подводила
фортуна, и тут тебе: здрасьте, приплыли!
Поккеру было обидно уходить
из-за стола под ехидный смех этих пузатых плутов. Гарри расстегнул рубашку и
швырнул её на стол.
Карты раздали. Но и на этот
раз Гарри проиграл. Слезы отчаяния навернулись на глаза старого волшебника. И
тут Поккер различил в толпе Снегга и Дуббалдора. Профессора ласково улыбались
Гарри. «Они все в сговоре. – Понял Поккер. – Им нужна моя
печень»!
– Я ставлю на кон свою
печень! – Рявкнул Гарри. – Достать сразу, или повременить?
В зале стало так тихо, что
стало слышно, как пролетела мимо большая навозная муха.
Дуббалдор и Снегг
подмигнули: мол, давай, Гарри! И Поккер не мог понять, то ли он совершил подвиг,
который войдет в анналы истории, то ли сделал такую же великую
глупость.
– Я принимаю ставку. –
Сказал хозяин заведения и захохотал.
Гарри дернулся от этого
сатанинского смеха. Он понял, что перед ним стоит сам Волан-что-Мертв. Это
увидели все, в том числе Дуббалдор и Снегг.
Снегг остался спокоен. А вот
Дуббалдор схватился за сердце и шмякнулся в обморок, видимо, подобный разворот
событий его слегка удивил.
Карты раздали. Масть не шла.
Поккер вдруг неожиданно понял, что ему не выиграть.
– Спасибо тебе, Снегг, что
доставил ко мне этого старого ублюдка Гарри! – Раскланялся вдруг
Волан-что-Мертв. – Я всегда знал, что ты не так-то прост, как кажешься. А
Дуббалдора отправьте восвояси, пока он не очнулся и не испортил нам всей
игры.
И Дуббалдор тут же исчез в
фиолетовой магической вспышке огня.
Гарри хотелось бежать во всю
мочь, но он не знал куда. Волан-что-Мертвеца нельзя было убить, но можно было
победить в «подкидного дурака».
– Пусть со мною сыграет сам
Волан-что-Мертв! – Прохрипел Поккер.
– Наш Дадли носит грабли. –
Насмешливо пропел Снегг и кивнул своему хозяину головою.
Тот-Кого-Хрен-Выговоришь
забрал у одного из игроков карты и уселся за стол:
– Ну-с, везунчик,
поехали!
И карты со свистом, одна за
другой, начали ложиться на дубовый стол.
Гарри обливался потом. Он
уже знал, что эта игра может стать последней в его жизни. Мысли Поккера носились
по кругу, точно белка в колесе. Казалось, исхода нет.
Но вдруг Поккера осенило!
Гарри так сильно напряг остатки мозгов, что неожиданно обратил внимание на
Снегга. Севериус шевелил губами слово: «Вспомни», и размахивал под столом своей
волшебной палочкой. И Поккер неожиданно вспомнил свое настоящее
детство!
Да, он был ребенком Лолиты
Набоковой. А настоящего его папу звали Гаррик Сукачев и жил он в Дурьмсранке, в
странном городе Одесса. А одессит – это даже не национальность, слово означает
лишь, что человек жил в Одессе. Еще Поккер неожиданно вспомнил, что свой шрам он
заработал тогда, когда выиграл у Волан-что-Мертвого в карты замок Кентервиль
вместе с родовым привидением. Волан-что-Мертв не смог пережить такого позора и
сразу потерял магическую силу, а также и память об этой прискорбной истории.
Волан-что-Мертв в порыве чувств зафитилил тогда юному годовалому карточному
шулеру прямо в лоб колодой карт. И на память об этом Поккер всю жизнь с
гордостью носил шрам в виде эссесовской молнии.
Да, у Гарри тогда была
другая фамилия! Его настоящее имя было Гаррик Покер. Фамилия его писалась с
одной буквой «ка». И он был гением карточных игр, легендой Одессы и всех
прилегающих районов, а, значит, и – всего мира! Одно имя Гарика Покера
заставляло трепетать сердца карточных шулеров: все хотели сравняться с Покером в
искусстве, но никто не смог этого сделать.
Гарри сам не заметил, как
легким взмахом руки он стянул у Волан-что-Мертвого три карты: тройку треф,
семерку бубны и туз черви, подкинув вместо них Тому-Кого-Не-Стоит-Помнить:
тройку черви, семерку пик и даму черви.
Да, только благодаря
ловкости рук, не прибегая ни к какому мошенничеству, Гарри неожиданно
выиграл.
Волан-что-Мертв тупо смотрел
на карты и повторял, точно его зациклило:
– Тройка, семерка, туз;
тройка, семерка, дама.
Все вскочили со своих мест и
начали носиться кругами, словно им в штаны засунули
ежиков.
В этой суматохе к Поккеру
приблизился Снегг. Севериус схватил Гарри за руку, и уже третий раз на дню
волшебники вновь переместились в пространстве.
Глава 15. Тайна
Снегга
Снегг устало плюхнулся в
кресло и хлебнул самогону из бутыли:
– Гарри Поккер, как ты меня
задолбал! Вечно ты суешь свой длинный нос в разные дурацкие истории! Как ты
похож на своего папу! Гарика Сукачева знала вся Одесса!
– Так ты и это знал?! –
Обиженно всхлипнул Гарри. – Мог бы и сказать за столько-то
лет!
– Не мог. – Вздохнул
Севериус. – Только сегодня удовлетворили мое прошение об отставке. Отныне – я
частное гражданское лицо и спасение твоей дурной головы более не входит в мои
обязанности. Считай, что я спас тебя по привычке.
На кровати зашевелился
Дуббалдор. Старый директор школы едва поднялся и, придерживая руками затылок,
тоскливо кивнул Снеггу и Поккеру:
– Я знал, что вы справитесь!
Кстати, как вам удалось уйти от Волан-что-Мертвого?
– Дуббалдор. – Тихо сказал
Севериус. – Пришло время раскрыть все карты. Гарри узнал о своих настоящих
родителях. Поккер уже догадался, что ни какой он не волшебник, а карточный
шулер.
– Это почему же не
волшебник? – Обиделся Гарри.
– А почему твоя палочка в
схватке с Волан-что-Мертвым не выдала ни единого заклинания, не знаешь? Это
потому, что всю магию за тебя сделал я, Снегг Севериус, генерал шпионажа
Волан-что-Мертвого, адмирал волшебной английской разведки, контр-адмирал ФСБ
России. Да, ребята, я самый навороченный тройной агент. Я честно выполнял
задание Дурьмсранка и ценой неимоверных усилий поддерживал репутацию Гарри
Поккера, как самого великого волшебника в мире, хотя на самом деле, Поккер
никогда не умел творить заклинания. Гарри – это красивая легенда для простаков.
А я – Севериус, был её надежным прикрытием. Мне приходилось вечно шпионить и
спасать тебя, Поккер. Я вытягивал тебя из самых невероятнейших приключений. Но
теперь все изменилось, и я могу сказать правду. На самом деле меня зовут Иваном
Петровым. И мое детство прошло на набережной Москвы.
Дуббалдор почесал в затылке
и вздохнул:
– Я всегда догадывался об
этом. Но, знаешь ли, Снегг, я и сам индеец и работаю на разведку Перу. Так что,
ничем ты меня не удивил.
А Гарри обалдело переводил
взгляд с одного преподавателя на другого и никак не мог понять: шутят ли
старики, или говорят правду.
– Кстати, Гарри, ты знаешь,
что твое настоящее тайное имя переводится не совсем как «Маразм». Вот
Волан-что-Мертв – он – Полный Маразм, это верно. А ты – Просто Абзац! Никому не
говори об этом, а то такие пройдохи, как Дурако Молодой смогут догадаться, что
ты – дутая величина. – Это говорил Снегг, отхлебывая самогон из бутыли. – А
сейчас иди. Тебя уже заждались Джон и Горгона. Сегодня ты герой, в очередной раз
победивший Того-Кого-Нельзя-Называть. Вся школа уже гудит о тебе, и все стоят на
ушах. Иди, но не рассказывай о своих русских корнях. В Англии не любят карточных
шулеров: их вешают на реях, как Веселый Роджер неугодных
матросов.
Как только Гарри вышел из
кабинета Снегга, его тут же подхватила толпа поклонниц, и утащила в
Пиршественный зал. Здесь за столами сидели: Горгона, Джон, Хо-Рош, Молодой,
Невинный и сотни учеников и гостей великой школы волшебников. Все держали
поднятыми в руках золоченые кубки, в которых плескалось сливочное пиво, и пели
«Осанну» Гарри Поккеру.
Прокричав славословия, все
принялись есть руками, потому что волшебникам надоело пользоваться ножами и
вилками. На столах появлялись торты, варенье, шоколадные глисты, сахарные пауки,
леденцы в форме разгуливающих маленьких василисков. Это было так здорово, что
Гарри снова вспомнил свои школьные годы и рассмеялся чистым, детским,
маразматическим смехом.
А через месяц неожиданно
наступил июнь. Лето обрушилось на Штудвартс внезапно, как эпидемия холеры.
Ученики вспомнили, что у них каникулы, и уехали. Молодой от зависти к славе
Поккера подавился собственной желчью и находился в больничном отсеке. Снегг
собрал вещички и отбыл в неизвестном направлении. Севериус на прощание помахал
Гарри рукой:
– Не грусти, все образуется.
Тебе больше не понадобится моя магия. Твоя слава так велика, что никому и в
голову не придет усомниться в твоем могуществе. А еще будь рядом с Джоном и
Горгоной, – они-то тебя всегда прикроют. Вы же друзья, а дружба – она сильнее
волшебства. Это точно.
Пришло время и Поккеру
паковать свои вещички. Гарри сложил все свое грязное и заштопанное белье в
волшебный сундук, закрыл его на замок и поплелся к экспрессу. Поккер, как
всегда, по старой доброй привычке, отправлялся на каникулы к Дуремарам. Без
этого акта самоунижения, Поккер просто не мог жить. Садомазохизм – это такая
заразная болезнь. Ею Гарри заболел еще в детстве.
