Глава 9. Вериги и интриги

Молодой лежал в психиатрической магической больнице на волшебной кровати и злился не по-детски. Его, величайшего мага, известного в около-оккультных и окулистических кругах, посмели перепутать с полукровкой, притащили в больницу, двери которой сторожат плебеи дементоры. Какое унижение, какая глубина падения! Никогда еще Дурако Молодой так не переживал из-за своего социального статуса. Ведь в любой момент магия шрама могла иссякнуть, и тогда все увидят его, Дурако, в магической психушке. Вот что изводило, не давало спокойно лежать в волшебной смирительной рубашке. Самой же рубашке надоело сдерживать гнев своего пациента, и она мокрыми нитями канатов впилась в Молодого, она, точно леска рассекла кожу рук и ног и не давала заклинаниям затянуть кровоточащие раны. Но пациент, и в самом деле, очень был похож на буйно помешанного. Он никак не мог успокоиться. Он бесновался, пытаясь вырваться из цепких магических объятий рубашки, чем довел смиренного слугу закона и здоровья до ярости. Рубашка начала материться, как сапожник.

И тут по роковому стечению обстоятельств начался обязательный ежедневный утренний обход пациентов. Дверь в палату №6, в которой извивался на кровати Молодой, отворилась, и на пороге показался психиатр в сопровождении юных практиканток, влюбленных в своего профессора.

– А здесь находятся самые страшные порождения человеческого сознания. Это волшебная скунс-камера. Поэтому входить сюда в неурочное время без противогаза строго противопоказано. Сейчас здесь никого не должно быть. Тедди Крюгера мы отпустили вчера вечером.

– Здравствуйте. – Выплюнул кляп Молодой. – Угадайте, кто я?

– Федор Михайлович Достоевский. Писатель и пациент! Обрадовался чему-то профессор.

– Ну, вы совсем. – Возмутился Молодой. – А если внимательно присмотреться к шраму? В профиль, в анфас.

– Шрам как шрам. – Проворчал доктор. Я и сам такой нарисовать могу.

И врач легко оторвал с лица больного шрам:

Ни водяных знаков, ни голограммы на просвет. Дешевка. Маде ин Чина. Кто ж так от армии косит?

Профессор примерил шрам на себя. Девочки в восхищении захлопали ресницами:

– Обворожительно. Прелестно.

– Пролетал я как-то без шрама над Гаити. Вы бывали когда-нибудь на Гаити? – Спросил психиатр одну из практиканток.

От смущения и радости девочка покраснела от пяток до макушки.

– На сегодня обучение закончено. – Сказал профессор. Все свободны.

Девочки, недовольно шушукаясь, покинули палату №6. Остались лишь врач и Дурако.

– Профессор оторвал шрам и выкинул его в корзину. Корзина удивилась:

– Удалить, восстановить?

– Дождись уборщицы. – Дал дельный совет профессор.

Молодой малодушно молчал.

– Итак, господин хороший, что это вы упиваетесь не смертью, а беленою? Объясните мне, цвет Некромантов и Некрофилов, как это вас угораздило подцепить шрам Поккера, да еще догадаться таскать его на лбу. На кого работаем? На Караченцева, на Шредера, на Шварценеггера?

– Проницательный ты наш. – Зашипел Дурако. – Этот шрам сам ко мне прилип.

– Это ты мне рассказываешь? – Засмеялся психиатр. – Может, ты еще найдешь десять отличий между учением Юнга и Юнги? Психоаналитика – вещь тонкая, но точная. Ты сам страстно желал превзойти по славе Поккера, вот и получил, что хотел: и незаслуженную известность, и шрам в придачу. Наша беда в том, что мы всегда получаем, то, что хотим, только не всегда знаем, что нам потом со всем этим делать.

– Omne principium deficili. – Проворчал Молодой. – Ушки на макушке. А на пушке Пушкин.

Это был волшебный пароль, по которому некроманты отличали друг друга в толпе. Но врач расценил волшебный язык по-своему.

– О том, как вам лучше обустроить волшебную Англию, совещаться, и в самом деле, лучше здесь, в палате №6. Я к вам пришлю Ричарда Львиное Сердце. Вы найдете с ним общие темы.

– Стой! – Заверещал Дурако. – Это был пароль. Освободи меня, и проси потом за это, что хочешь. Общественность считает, что сюда привезли Поккера, и мне вовсе не хочется, чтобы люди узнали правду. Я не перенесу этого позора.

– Все так говорят. – Возмутился врач. – А ты купи слона.

Молодой прикусил язык, сосчитал до десяти и промолчал.

– То-то же! – И врач поднял палец кверху. – Я посмотрю, что можно будет сделать.

– Я – Молодой. Имиджмейкер министра Всеобщей магии. Магистр тайного Ордена Орденоносцев. Действительный Штатный Статный Статский Советник. Моя семья щедра с теми, кто помогает попавшим в беду.

– Это другой разговор. Я сниму с тебя вериги мученика. Никто никогда не узнает, как ты тут тосковал о свободе. Но мне нужно отправить практиканток домой в полной уверенности, что в палате №6 с утра никого не было.

Дурако мотнул головой.

Профессор вышел. Он оказался прав. Девочки не спешили. Они ждали своего кумира. Профессор надел темные очки, достал полосатую дубинку – орудие голодных деморализованных Ментов и сказал: «Внимание».

Практикантки посмотрели на волшебный жезл. Он загорелся желтым светом.

– Сегодня мы побывали в пустой палате №6. А сейчас вы пойдете по своим делам. – И загорелся зеленый свет.

Практикантки недовольно брюзжа, направились к дверям. Все, кроме той, которая краснела от пяток до ушей.

– А тебе чего? – Устало спросил психиатр.

– А у меня видения.

– Да ну?

–Не Дауна, а совсем даже наоборот. Ну, вы меня понимаете.

Врач начал сердится:

– Какие такие видения-привидения? О начале Пятой Мировой Войны? О нашествии гигантских червей?

– Все гораздо хуже. Меня преследуют сны, в которых мы с вами занимаемся, черт знает чем.

– А ты еще немного поспи, все и пройдет.

– Да не могу я спать, так и жизнь кончится!

Профессор хотел было наорать на девочку, но вспомнил учение великого психиатра Бормана. Отверженная женщина мстит смертельно. И потому врач притворно вздохнул, погладил девочку по голове и сказал:

– Мы это обсудим позднее, хорошо. Мне сейчас позвонил министр Магии. Мне нужно ехать. Это не означает, что общение с министром нужнее мне, чем разговор с тобой, но жизнь есть жизнь и все мы в ней повязаны долгом и честью.

– Я все понимаю. – И счастливая девочка упорхнула следом за подружками.

Профессор пыхнул еще раз волшебным жезлом, и снял солнечные очки. Нужно было торопиться. Проверив, что никого поблизости не было, врач вернулся в палату, и приказал смирительной рубашке лежать смирно. Рубашка с удовольствием оттянулась.

Дурако вылез из магического плена. Он весь был в шрамах и крови. Профессор перехватил взгляд Молодого, швырнул ему одежду и сказал:

– Раны зализывать будешь потом. Скорее!

Дурако оделся и шмыгнул за врачом. Они, как два заговорщика, крались по больнице. Никто на встречу им не попался. Только в кресле охранника спал усатый плечистый маг-двоечник.

Свобода! У входных дверей стояла машина магической психиатрической помощи быстрого реагирования. За баранкой спал санитар.

Дурако шмыгнул в подворотню – и только его и видели. Вериги унижения оставили Молодого навсегда. Он больше не хотел славы Поккера. Он впервые задумался о том, что на носу магическая пенсия, а еще ничего не сделано для бессмертия!

А русские тем временем распивали с Поккером водку. Маслюков пил полными стаканами, потому что очень хотел пить, а ничего, кроме водки в походном рюкзаке не оказалось. Соколов цедил глотками. Кинчев приноровился пить из горлышка. Лишь Поккер все делал по-своему. Он тянул водку через соломинку. Все сосредоточились на процессе. Когда же хмель ударил в голову, Гарик заплакал и сказал:

– Ушел от меня шрам, и теперь я понял, что не было у меня в жизни ни котенка, ни ребенка, ни кактуса в горшочке. И ни о ком, кроме себя, любимого, я не заботился. Жизнь прошла зря.

– Шрамы, конечно, украшают мужчину. – Сказал Костя Кинчев. – Как и татуировки. Но всему же нужно меру знать. Раз шрам ушел, значит так нужно высшим силам. Я вот всю жизнь боролся с идиотизмом то коммунистическим, то демократическим, пока окончательно не повзрослел и не понял, что битва с химерами хороша ради самой битвы, а вовсе не ради победы.

– Вы не поняли. У меня случаются приступы ностальгии. Хреновая, надо сказать, штука. Аж жизни становишься не рад.

– Значит, ты все-таки создал лявру. – Покачал головой Иван.

Маслюков отставил пустой стакан, закусил маслиной и проворчал:

– А в чем проблема?

– Вернуть шрам на место может только Властелин Пластилина. А доступ к нему возможет лишь с сайта Найта. А, так, как Найт умер, то только некромант и может взломать этот сайт.

– А смерть Кощеева в яйце. – Кмыхнул Кинчев. – Яйцо в утке, утка в ларце, ларец на дубе, а дуб тот в Тридесятом Царстве. Сказка не столько о тех, кто свалился с луны, сколько для тех, кто падает оттуда регулярно.

– Смешно вам. Не понимаете вы нашей щепетильности.

– Не понимаем. – Согласился Иван. – У нас души широкие. Нас шрамом, Гарик, не измерить. У нас особенная стать.

– Если вы не можете помочь, то зачем приперлись? – Рассердился Поккер.

– Москве нужен живой Гарик со шрамом. Это отвлекает Володю Каббалиста от мечты о мировом господстве пролетариата. – Вздохнул Маслюков. – Это страшная государственная тайна, и потому об этом знают все. Так чему ты удивляешься?

– И где же эта всемогущая рука Москвы? – Разозлился Поккер. – Вот вам проблема, где же ее решение?

– Это вовсе не проблема. – Вздохнул Кинчев.

– Это еще почему? – Маслюков подозрительно покосился на Костю. – Ты тот, о ком я подумал?

– Да, это я Властелин Пластилина. Ну и что?

– Оп-па! – Поккер вытер слезы. – Давай уже, помогай.

– Слушай, герой, хвост трубой. Ты и сам должен приложить усилия. Твой шрам сейчас лежит забытый всеми в корзине Магической Психиатрической больницы. Пойди и верни его себе.

Гарик встал, допил водку залпом, и сказал:

– Ну, я пошел.

– Куда? – Удивился Иван. – Ты же ничего не умеешь.

– А мне было откровение. Тот, кто не знает, что есть запреты и правила, может все. Старческий маразм – самая великая магия мира.

– Сам додумался? – Удивился Кинчев.

– Да какая разница? – И Поккер гордо шагнул сквозь стену.

– Дела. – Почесал в затылке Маслюков. – Похоже, можно снимать с этого гаврика наблюдение. Он уже в состоянии сам за себя постоять.

– А проконтролировать не помешает. – Подытожил Соколов.

И русские агенты шагнули следом за Поккером. Но, так как Гарик ничего не умел, то попал он, конечно же, не в больницу, а сразу на кладбище. Ладно, хоть он был не в белых тапочках, а в грязных кроссовках. Но, все равно, Гарик напугал местного сторожа; и некрофилов, трапезничавших в это время у братской могилы вампиров, павших в боях за независимость Гремлинписа. Русские появились вовремя. Их чуть не сшибли кричащие и бегущие в панике волшебники. Поккер хлюпал носом у могилы Красной Шапочки. Он уже начал сомневаться в своих волшебных маразматических силах. Тут агенты и пришли на помощь. Иван достал носовой платок и вытер величайшему волшебнику нос. Костя подобрал кости вурдалаков, так, на всякий случай. А Маслюков, разогнал всех собравшихся духов-глюков, которые не прочь были повеселиться, и прилетели сюда на отчаянные крики некрофилов.

– Молодец. – Кинчев потрепал Гарика по плечу. – Главное – участие, а не победа. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

– Мы ошибаемся, значит живем. – Поддакнул Маслюков.

– А, по-моему, валить отсюда нужно. – Практично заметил Соколов. – Кладбище – не самое подходящее место для прогулок. Вон и некрофилы возвращаются.

Чернокнижники, и в самом деле, опомнились, сообразили, что увидели дух великого Поккера, и вернулись, чтобы схватить Гарика и отдать в черные лапы Того-Кто-Всех-Видит.

– Кто чего боится, то с тем и случится. – Мрачно изрек Костя и запустил костями вурдалаков в черных магов.

Маслюков и Соколов схватили Поккера под мышки и прыгнули в портал, ведущий прямо в психиатрическую больницу.

– Я задержу их, ничего! – Крикнул Кинчев, и приготовился к драке.

Гарик рванул было на помощь, но Соколов его осадил:

– Не трепыхайся. От твоих потуг один недуг.

– Или даже два. – Сказал Маслюков. – Два недуга.

– Да ну вас, остряки-недоучки! – Обиделся Поккер и поджал губы.

Но в больнице, конечно же, всех ждала засада. Это профессор подсуетился. Не зря же он работал в магической психушке. Знал, что рано или поздно за шрамом явятся. Министр Магических Чрезвычайных Происшествий Виктор Шайбу сам лично сидел в засаде и дымил сигарой.

Как только Поккер с друзьями появились в палате №6, тут же раздались овации спецназовцев. И Виктор предложил Поккеру сдаться для дачи объяснений где, когда и при каких обстоятельствах был утерян шрам. А если он был просто забыт, то, как это Гарику удалось самому выбраться из объятий смирительной рубашки. Все эти данные чрезвычайно интересовали Службу Магической Безопасности и Комитет Борьбы с Тем-Кто-Рядом.

Но у Поккера были другие планы на этот вечер. Он еще не разобрался в своих противоречивых чувствах к Тане Гроттер. И Гарик отказался сдаться на милость министров. Виктор приказал открыть огонь. Один из спецназовцев полыхнул зажигалкой над корзиной, в которой пищал от страха шрам Поккера.

Иван Соколов метнулся к корзине, выхватил ее прямо из-под носа у спецназовца и кувырком ретировался. Солдаты достали рогатки и принялись стрелять скрученными бумажными шариками, причем довольно больно.

Иван схватил Поккера за рукав и увлек Гарри вместе с мусоркой в волшебный портал.

– Я задержу их, ничего! – Крикнул Маслюков и достал из широких штанин паспорт, на котором золотыми буквами было написано «Гражданин Советского Союза». Это было убийственное оружие. Английский мозг был не в состоянии понять, как это можно быть гражданином страны, которой нет на карте. Спецназовцы от сильного умственного напряжения упали в обморок один за другим. И только Виктор Шайбу дальше дымил сигарой:

– Как там в Москве?

– Дожди. – Вздохнул Маслюков.

– А что жена?

– Ждет, точно Пенелопа. – Маслюков засунул паспорт в карман. – Был рад увидеть тебя живым и здоровым. Центр распорядился любой ценой оставить Поккера живым, а этот нюня чуть дуба не дал без своего шрама.

– Знаю. – Сказал Виктор. – Вчера по телеграфу приходила Кэт. Рассказала. Ладно, дуй следом, а то время английского изумления кончается. Через три секунды солдаты придут в себя. Тогда они порвут тебя как Тузик грелку, и вторично трюк с паспортом уже не пройдет.

И Маслюков тоже ретировался.

Глава 10 Драка дураков

Поккер и Соколов приземлились в комнате-музее Штудвартса. Дуббалдор уже ждал их. Он, так же, как и его старший брат, ничему не удивлялся.

– Что, помог вам Властелин Пластилина? – Спросил Дуббалдор.

Поккер торжественно достал из корзины шрам, протер его носовым платком и прилепил обратно на лоб. В музее сама собой заиграла музыка. Это был шепот Шопена.

– Эх, лучше бы Чайковского под чаёк. – Заметил Соколов.

– Да ты что! – Замахал руками Гарик. – Он же голубой!

– Кто: чай?

– Да ну вас всех. Вам бы только издеваться над порядочными людьми.

– Ну, хорошо, что хорошо кончается. – Подвел итог Дуббалдор. – Пора бы тебе, Поккер на заслуженный покой.

– Я теперь со своим шрамом никогда не расстанусь. – Вздохнул Гарик и посмотрелся в зеркало.

И тут раздался грохот. Это в музей вломились рассерженные люди Виктора Шайбу.

– Всем стоять, руки на уровне плеч. Голову за спину. Мордой в пол.

– Интересная позиция. – Усмехнулся Соколов. – Сразу родиной запахло. Я свою миссию выполнил, лявру нашел и обезвредил, пора мне в тайгу, к Кашину.

– Какую лявру? – Удивился Дуббалдор.

– Да ту самую, которую Поккер создал после разлучения со шрамом. Он так переживал, что создал импульс отчаяния и выпустил его в мир. И уицраоры начали гоняться за ляврой, а магический мир пришел в движение. Такой вот расклад. Теперь шрам на месте. Переживать не о чем. Лявра через пару дней сама издохнет от голода.

– Лявры там, или не лявры. – Сказал Шайбу. – А мы всех пойманных агентов отправляем работать бурлаками на волшебную Темзу. Таков закон.

За спинами спецназовцев, закованные в цепи, стояли Кинчев и Маслюков.

– Врешь! – Сказал Соколов. – Не возьмешь!

И в воздухе запахло магией. Это Иван прочитал жуткое заклятие. И музей превратился в склеп, а в склепе том ожил маленький лысый человек, который бодро вскочил на ноги, засунул большие пальцы рук за обшлаг жилетки и картаво прокаркал:

– Вот вы все мне и попались, троцкисты-уклонисты-поккеристы. Магия должна быть только красной и пролетарской. А белая магия или черная – это предрассудки шахматистов. Сейчас я буду разрушать ваш капиталистический английский мир до основания. А строить мне потом все заново, или так все оставить – решим по ходу революционной обстановки. Я так гляжу, здесь собрались все предатели наших светлых идей о прекрасном будущем.

Спецназовцы достали рогатки, но это было бессмысленно. Перед Тем-О-Ком-Непринято-Говорить не устоит ни одна армия мира. Легким манием руки Володя, на солдат двинул магические полки. Страшные призраки Берия, Сталина и прочих жутких красных колдунов встали непробиваемой стеной. Они доставали из небытия орудие пролетариата, и в англичан полетели булыжники, косы, серпы, молоты, нестиранные носки и прочие острые предметы. Люди Виктора Шайбу попятились. Они не видали таких побоищ. Войну они изучали по книгам и по фильмам.

Дуббалдор загородил собой Поккера. Но тут появились красные маршалы. Конев на коне и Жуков на жуке. А за ними бодро шагали белые русские маги: Деникин и Краснов.

– Это все из-за азартных игр! – Гремел цепями барон Врангель. – Долой карты, даешь футбол!

Страшно было и Поккеру, и все остальным. Всем, кроме русских. Эти вообще ничего не боятся. Пока призраки летали вокруг англичан, Соколов забежал с тыла, открыл золотым ключиком черепахи Тротилы замки цепей, освободил Кинчева и Маслюкова, и они все втроем отправились к себе на родину, через всю Европу на одном помеле Дуббалдора.

А битва с Володей Каббалистом набирала размах. Музей полыхал уже не мистическим, а вполне реальным пламенем. Люди Виктора мужественно кричали имя своего предводителя и с этим именем умирали. Они скандировали: «Шайбу! Шайбу! Шайбу»! Это было древнее заклинание Тибета. Его придумали монахи в пустыне Гоби от нечего делать, и использовали лишь в моменты сильных душевных потрясений.

Люди и призраки сошлись в рукопашной. Ни на жизнь, ни на смерть, ни на совесть, а ради одного спортивного интереса. Белые маги тузили красных. Красные – черных. Черные – спецназовцев. Люди Шайбу – всех одновременно. Вам не видать таких сражений! Носились воины как тени. В тени огонь блестел. Музей трясло, тряслись и люди.

И вдруг в грохоте сражения раздался страшный протяжный крик. Это директор Штудвартса поскользнулся на банановой корке, упал, стукнулся своей гениальной головой об пол и умер. Такая вот нелепая смерть нашла героя и хвата.

Призраки очень удивились. Даже Каббалист оказался потрясенным до глубины души. «С кем же теперь воевать, если сам Дуббалдор дал дуба»? Снова ради Гарика погиб хороший человек.

Во время этой рекламной паузы, когда все растерялись, и не знали, что делать, смышленый Поккер выпрыгнул в окно, превратился в оленя и запел: «Неси меня, олень, в свою страну Оленью». Так Гарик, маша ветвистыми рогами, улетел от Того-О-Ком-Молчат.

Всем сразу надоело драться. Подручные Каббалиста разделились на большеушков и меньшиушаков. Они начали спорить друг с другом, как именно коммунизм должен шествовать по земле. Из-за этих склок у Виктора Шайбу появилось время прочитать изгоняющее экзорцисткое проклятие, после которого все красные и белые призраки вымело попутным ветром прочь из волшебной Великобритании.

Так закончилась самая глобальная драка дураков. И все спаслись. Лишь Дуббалдор стал жертвой слепого случая.

Министр Шайбу приказал спецназовцам никому не говорить о том, что Володя Каббалист снова оживился. Это вызвало бы панику среди колдунов.

А на следующий день на закрытом заседании Комитета Магической Безопасности, на котором присутствовали все ученики Штудвартса, было объявлено о преждевременной кончине директора. Потом всем было разъяснено, что только дружба может спасти мир, а труд, и уж тем более «Патриотическое Движение Май» этот мир могут лишь разорить.

После этого началась обычная попойка с пожиранием тортов. Были объявлены итоги года. В Штудвартсе опять отменили экзамены, потому что учителя не успели выучить правильные ответы на экзаменационные вопросы. Среди почетных гостей мелькали Джон и Горгона. Носился Невинный и Алиса Селезнева вместе со своим розовым кроликом. Все искали знаменитого Поккера. Искали пожарные, искали дементоры, искали студенты, и никак не могли найти дедушку Поккера лет ста двадцати. Это слегка омрачило радость выпускного дня, но не настолько, чтобы студенты объявили мораторий на употребление волшебного пива и сказочных чипсов.

А Гарик тем временем махал рогами и кружил над волшебным болотом, в котором вот уже пять тысяч лет гнили трупы орков, урков и деклассированных элементов. Впервые в жизни, после очередной стычки с Каббалистом, Гарик не сел в поезд и не поехал к Дурням. Это была фундаментальная ломка судьбы. Поккер еще не знал, чем он займется этим летом, но кое-какие планы и соображения у него имелись.

Сбежав от законных представителей магической власти, Поккер впервые стал по-настоящему нелегалом. В этом было некое романтическое очарование. Это положение сближало Поккера с единственной женщиной, которая бы вполне могла бы понять все его чувства и эмоции. Поккер неотвязно думал о Танечке Гроттер. И заключение медицинской экспертизы вызывало в нем волны нерастраченной нежности. «Даже плагиат может быть хорошим, если он служит во благо. – Думал Поккер. – Но где грань между пародией и воровством? И кто напишет законы об авторских правах в России – самой читающей и самой ворующей стране мира? Да, собственно, закон-то написан, и даже прочитан, и, наверное, понят. Но ничего не меняется. Таков се ля ви.

Страшное пророчество, что должен остаться только один Один так и не исполнилось. Удивительное дело: диалектика. Володя опять задумывал гадости, Поккер валял дурака. В жизни ничего не менялось. А все потому, что мы говорим «Поккер и Кто-нибудь еще», а подразумеваем «День Сурка». Трудно отказаться от сюжета, который покорил мир. Хочется выжать из идеи всю славу и деньги полностью. В этом нет ничего плохого, просто, чаще всего, это плохо делается.

Гарик не мог этого знать, у него было не так много мозгов, чтобы видеть мир глобально.

Содержание:

Глава 1. Побег Гарика……………….....5

Глава 2. Плен…………………………...11

Глава 3. Операция «Гапология»……..16

Глава 4. Матрица-перематрица……...24

Глава 5. Поклон клону…..……………32

Глава 6. Шарм шрама………………...41

Глава 7. Поиск помощников…………48

Глава 8. Русские рулят..………………56

Глава 9. Вериги и интриги…………....62

Глава 10. Драка дураков……………...71

Все права на книгу «Гарри Поккер и Властелин Пластилин» принадлежат авторам и издательству «Крутмэнн-Издат». Ничто из неё не может быть перепечатано, заложено в компьютерную память или скопировано в любой форме – электронной, механической, фотокопии, магнитофонной записи, в маразматическом абстрагировании, в шизофреническом бреду или какой-либо другой – без письменного разрешения владельцев.

«Гарик Поккер» России не нужен!

В России появилась книги (авторы Людмила и Валентин Никора) о похождениях и подвигах дедушки-колдуна Гарика Поккера, который борется со злом – плохими взрослыми, родным братом, священниками с помощью магии, духов. В книге описаны ритуалы, заклинания, изготовление амулетов, то есть практическое руководство по магии для начинающих: как колдовать, вызывать духов, гадать, влиять на людей.

Эту книгу и описание её истории получили главные редакторы различных редакций и светских радиостанций (коммерческих). Уральское издательство "Крутмэн" за большие деньги выиграло право на издательство этой книги. И теперь по всей России идет пропаганда этой книги. Был отпечатан первоначальный тираж – 2000 экземпляров.

Для алчных барыг не имеет значения, на чём и на ком наращивать капитал и им неважно, чему учат эти книги, что воспитывается в детях. Ставится цель: оторвать детей от учебы, от дел, делая их непослушными, грубыми, жестокими, безмозглыми юными преступниками, которые начинают понимать, только попадая в колонию, в тюрьму.

А, кроме того, авторы неграмотные и безответственные. Нельзя же, в самом деле, делать орфографические ошибки прямо на обложке книги. Так ведь дети никогда не узнают, как правильно пишутся слова: пластилин, покер, джокер и т. д.

Уважаемые родители! Оградите детей от гарикпоккерной продукции!

H. В. Карачун

ветеран Вооруженных сил СССР,

ветеран труда,

Курганский район, г. Шадринск

Об авторах

Валентин Никора родился давным-давно, возможно, в прошлую пятницу, в роддоме. Все это время он рос, учился, матерел. Говорят, что его учили разным языкам, но в совершенстве он владеет лишь секретным языком котенка Гава, в котором даже самим говорящим ничего не понятно. Вот этим эзоповым языком он и писал разные книги. И если бы не перевод Людмилы, то «ни один бы индивид не смог бы побороть тенденцию парадоксальной эмоции аборигена абстрагироваться от фатального фатума метаистории к трансцендентальной трансформации и самоидентификации личности, и как следствие, не смог бы прочитать ничего дальше третьей страницы».

По иронии судьбы Людмила Никора тоже родилась в роддоме. Она также росла, училась, материлась. В этом единстве судьбы эти авторы похожи на любого жителя России.

В свободное от совершенства своего мата время Людмила и Валентин долгие годы писали свою маразматическую сказку.

Возраст авторов неизвестен. Трудно сказать по пятнадцать им лет или по сто пятнадцать. Место работы обоих установить не удалось. Место жительства – Советский Союз, а, так как нет такой страны на карте, то, вроде, как и писателей таких нет.

Говорят, что Валентин приехал из казахских степей. Есть легенда, что там он был акыном и так феноменально играл на домбре так, что у слушателей на первой минуте глаза становились узкими, а второй минуте сдавали нервы, и они начинали ругаться иностранными словами, но русскими буквами. От его песен в округе передохли все суслики. А донские казаки все как один превратились в казахов Младшего Джуза. Вот такая страшная легенда. Проверить ее невозможно, но по преданию, он пел свои ужасные песни в подпитии, и лучше кумыс этому барду не наливать.

По другой версии Валентин нелегально проник через границу из самого темного угла Европы, из мрачных замков Трансильвании. Отсюда и тяготение к романтизации волков.

Считается, что Людмила выбралась из зауральских чащоб. Там, в своих лесах, она песен не пела, но зато писала стихи и рассказы, над которыми зимой плакали медведи, а летом – все остальные жители маленького зауральского городка. Но существует и другое мнение, что она явилась прямиком из града Китежа или из Шамбалы, что, в принципе, одно и тоже. Легенда красивая, но не проверенная. С другой стороны: откуда в каком-то Зауралье может родиться истинный талант? Это же лапотный самостийный край. Все таланты если не в Москве, то в Лондоне, или, на худой конец, в Голливуде.

До замужества у Людмилы была простая русская фамилия Кокотеева. Все ее предки занимались древним промыслом расписывания пасхальных яиц. Отсюда кстати и фамилия: Коко – яйцо, теева – тешить; тешить всех яйцами. Правда, некоторые злопыхатели говорят, что фамилия эта французская и происходит от слова «Кокотка, кокетка». Однако, согласно последним историческим исследованиям, французы в 1812 году до Урала так и не дошли и город Свердловск не закладывали. А построили Свердловск декабристы, потому как холодно им было в декабре, а топоров им в дорогу не дали. Царь Николай подозревал, что декабристы начнут этими топорами друг другу бороды рубить и жечь их, чтобы согреться. А допустить этого было нельзя, чтобы китайцы декабристов за своих не приняли. И дали декабристам в дорогу сверла. Вот этими сверлами ссыльные делали в горах пещеры и жили в них. Отсюда и название города – Свер-дловск, то есть словленный сверлами.