Я сам не раз мечтал переселиться в одну из своих любимых
книг. Но мы оба знаем, что, когда мечта становится действительностью, все
выглядит совсем по-другому.
Корнелия Функе «Чернильная кровь»
Позволь узнать, Геральт, чем вызван твой
жемчужно-утробный смех? Позволь угадать… Врожденным кретинизмом? Э?
Анджей Сапковский «Башня ласточки»
Раздался грохот железной двери, тревожно звякнула
музыка ветра. В прихожей кто-то запнулся о собственные ноги и с грохотом упал,
судя по звукам, увлекая за собой вешалку со всем ее содержимым.
Белоголовый мужчина нажал «энтер», оторвался от
экрана ноутбука и задумчиво потер переносицу:
— Лютик, ты что, продал свою лютню?
— Еще чего. – Раздалось сопение из коридора. — Я обиваю
пороги издательств; можно сказать, печенью принимаю удары судьбы, дабы о твоих,
между прочим, подвигах, узнал мир; а ты, неблагодарное ведьмачье, ик, отродье, того:
не ценишь!
В меру упитанный мужчина в самом расцвете лет, на
коленках вполз в комнату. На его щетинистом лице блуждала загадочная улыбка:
— А какая у них секретарша, ведьм, если б ты
только знал. Нет, ну Йенифер вне конкуренции, это само собой. — Лютик
перехватил сердитый взгляд белоголового. — Но там такие формы! Это что-то! И ты
знаешь, друг, они здесь так одеваются, что прямо не знаю, как мужчины здесь
могут жить, не находясь в состоянии э-э-э… интенсивного творческого напряжения.
Да, именно так. И, в целом, хорошо, что этот книжник Сапковский дал почитать
свои романы вслух.
— Я так не считаю. — Холодно обрезал ведьмак.
— Ну да, тебе бы только чудищ ловить и пугать их
грохотом кастрюль. — Лютик задрал вверх голову так сильно, что опрокинулся на
спину и сел. — Э, да ты, мил друг, в Интернете на сайте знакомств ошиваешься.
Виверну на встречу пригласил? Это с тебя станется, да. Только они все здесь чокнутые.
Ты думаешь, реальный зверь придет? Они как были безграмотными мутантами,
творениями Хаоса, так ими и остались. Явится к тебе прыщавый юноша в толстых
очках с улыбкой дегенерата. И что будешь делать?
— А не пора ли тебе отдохнуть от трудов праведных?
— Фи! – Лютик стащил с головы фуражку с золотым
якорем, купленную полчаса на местном рынке, и швырнул ее в угол. — На том свете
отоспимся… Хотя, мы, как бы, вроде на том свете-то уже, выходит, были. Экая
метафора, василиск ее подери!
Ведьмак встал из-за стола и привычно помассировал
коленку.
— Знаешь, Геральт, у них тут и никакого
литературного вкуса нет. Мне заявили, что «Полвека поэзии» — это банально. И
что поэмы, если они не Черного Менестреля, вообще читаться не будут. Им нужны
пропаданцы, хм… и прочие засран… герои, а названия книг должны нести в себе
интригу. И, главное, чтобы на страницах кровь и сперма лились рекой. Будто нам
этого дерьма в жизни мало. А еще они предложили написать рецензию на фильм про
местного менестреля Высоцкого, мотивируя тем, что тема модная и за нее платят.
А за «Полвека поэзии» могут авансом выдать хорошего пинка под зад. — Лютик
всхлипнул. — Ретрограды!
Несчастный поэт сделал над собой усилие и рывком
поднялся на ноги.
— Да ты еще живчик, как я погляжу. – Геральт
смотрел на друга с улыбкой. – А ты напиши им «Удар стилета, или дураки умирают
от вольта».
— Книга должна начинаться на букву «П». —
Продолжал возмущаться Лютик. — Можно подумать, у них тут издаются только
«Поединки» и эти, как его, «Поттеры».
Поэт не смог удержаться на ногах, качнулся и упал,
задевая ноутбук.
— Я везу лекарства Высоцкому! — Раздался женский
голос из монитора.
— Так ты фильмы смотришь. Думаешь, что если нас
сюда вычитали, обратно вглядеться в сериал про себя сможешь? Это – дудки. —
Проворчал Лютик, делая бесполезные попытки подняться с пола. — Здесь
волшебников перебили. Остались одни клоуны. И, это, чтобы кого-то куда-то
вычитать, текст должен быть гениальным, хотя бы как у нашего с тобой
Сапковского. А вот ежели, кто напишет, к примеру, что звезды сочились гноем и
ненавистью, то есть большая вероятность появления вместо героев каких-нибудь
глистов в корсетах, лихо отплясывающих польку.
Ведьмак хотел поставить фильм на паузу, но тут
Лютик сказал:
— А ведь, пожалуй, мои стихи вполне могут ожить! —
И заливисто захрапел, роняя голову обратно на пол.
— Неужели я был таким же? — Голос был хриплым и
шел из-за спины Геральта.
Ведьмак отреагировал мгновенно. Он отпрыгнул в
сторону, стараясь при этом не наступить на уснувшего друга, развернулся и
выхватил из-за спины меч.
Перед ведьмаком стоял Высоцкий, но не живой, а тот
ходячий труп из фильма с посмертным оскалом, застывшим на лице. Не было у этого
человека творческой харизмы. Лишь в самой глубине глаз светилась тоска зомби,
которого оживили, а душу в тело вложить забыли.
— Скажи своему другу, что на «П» лучше назвать
«Прерванный полет». И успех не заставит себя долго ждать.
— Как ты оттуда вышел? — Геральт не дал обмануть
себя показным добродушием. Перед ним стоял вовсе не менестрель этого странного
мира, а представление общественности о поэте.
Да, похоже, Геральту удалось вызвать в этот мир
фантом из кинофильма, но это ничего не меняло, ведь ему нужно было вернуться
обратно, в знакомый и привычный мир.
— Я, знаешь ли, часть той силы, которая желает
зла, но вечно совершает благо. — Высоцкий явно кого-то цитировал, а не читал
что-то из собственных баллад. При этом он раскачивался на носках, словно Лютик.
И, все-таки этот киношный поэт был чудовищем,
образованным, умным, но – не человеком и даже не эльфом. Его создали таким,
прилепили ему имя и лицо, смонтировали ему голос. Но это был просто голем,
живая кукла, обозленная на весь мир за то, что все вокруг видели в ней что-то
другое, но не ее саму.
— Пошутили и хватит. — Ведьмак, не отрывая взгляда
от гостя, вытащил из кармана флакончик со снадобьем. — Отправляйся обратно, с
миром.
— Оно тебе не поможет, ведьмак. — Усмехнулся тот,
кто был в образе Высоцкого. — Давно я хотел с тобой встретиться. А то подданные
все уши прожужжали: «Всадник из Ривии то, Геральт се… Девки за ним табунами, а
он весь состоит из принципов и заштопанных ран. Ходячая легенда не только всей
Польши, а всего читающего мира».
И зомби выхватил прямо из собственной спины два
бутафорских меча с желобками для крови и с зазубринами для рваных ран.
— Впечатляет. — Усмехнулся Геральд, опрокидывая в
себя содержимое флакона.
Трансформация не заставила себя долго ждать. Лицо
ведьмака исказила боль, зрачки глаз вытянулись, стали вертикальными.
Геральт ударил первым. Сделав винт, он рассек
пустоту. Тот, кто был в личине Высоцкого, поигрывал мечами и ухмылялся:
— Ты, ведьмак, поди, и ноутбуку имя дал. Ну, как
же без этого. Поди, это у тебя Плотва? А я, знаешь ли, даже не щука, а акула
мирового шоу-бизнеса и мне вот откровенно до свечки зажигания, что люди будут
смотреть: фильмы про Терминатора или Высоцкого, реалити-шоу «Дом-2» или «КВН».
Пипл хавает и бабосы мне отстегивает. А все остальное – суета сует.
Ведьмак сделал подсечку. Высоцкий высоко
подпрыгнул и оскалился:
— Что, сверхчеловеческая скорость не помогает? Так
ты, милостивый друг явился в мир, где каждый второй герой, шутя, обгоняет
самолеты, а если убивает врагов, то трупами, непременно заваливает три-четыре
городских площади, и если спасает мир, то в самую последнюю секунду до мирового
катаклизма!
— Клизма. — Согласился Лютик во сне. — Она хорошо
прочищает. Особенно мозги издателям.
И чудовище в образе Высоцкого напало. Мечи
замелькали лопастями вентилятора, от них даже пошел холодный воздух.
Клинки соперников со звоном скрестились.
Отступая, ведьмак кувыркнулся в воздухе, пытаясь в
полете задеть врага, но удар был умело парирован. Увлекаемый инерцией, Геральт
отлетел к стене, ударился и плюхнулся прямо на Лютика.
— Это безобразие. — Проворчал поэт. — Не дают
поспать в собственном доме!
Геральт прыжком вскочил на ноги, но резкая боль
сдавила колено. В глазах ведьмака потемнело.
Голос соперника изменился. Теперь это было змеиное
шипение бронтозябры:
— И с откушенной ногой ты отправишься домой.
Это тоже была цитата из местной баллады, возможно,
того самого прославленного Черного Менестреля, и в ней звучала неприкрытая
насмешка.
— Герои, у которых остались принципы, мне в этом
мире не нужны. — Шипение врага набирало силу и походило на древнее заклинание. —
Я уже истребил благородство, вымарал его из современных книг, вырезал из всех
новых фильмов, и тут вычитывают тебя! Кого они пришлют следом за тобой?
Ланселота? Георгия Победоносца?... Ты жалкий книжный персонаж, как правильно
заметил твой толстый друг: глиста в корсете устаревших правил, ходячий
анахронизм, и тебе здесь не место!
Геральт ничего не видел от пронзившей его боли.
Да, старые раны вечно напоминают о себе в самое неподходящее время, но слух
ведьмака оставался все тем же чутким.
Мечи взметнулись над Геральтом.
И тут Лютик начал блевать, громко и смачно.
Остатки праздничного обеда, сдобренные не одной бутылкой шампанского и
разбавленные сверху отличной порцией темного пива, фонтаном вылетели изо рта
поэта.
И вдруг тот, кто пришел в образе Высоцкого,
страшно закричал.
Зрение вернулось к ведьмаку и то, что он увидел,
навсегда изменило его мнение о поэтах и их шедеврах.
Блевотина Лютика достигла чудовища. Она заляпала
ему штанину, она серной кислотой разъедала плоть призрака, по всей видимости,
причиняя ему сильные страдания. Синее пламя охватило врага, и вскоре оно
плясало, поднимаясь до самого навесного потолка, оставляя на нем подпалины и
полосы копоти.
Лютик очнулся, смог сесть и с удивлением смотрел
на пылающего человека:
— Ты, Геральт, даже здесь умудрился найти
чудовище. Нет, ну ты неисправим. И что это за назгул, ик, тут корчится? И зачем
было так-то уж конструктивно? Надо было меня разбудить, чтобы я почитал ему
стихи, показал путь, ик, к Свету.
Магическое пламя погасло. На месте монстра стоял
Высоцкий, но уже живой и растерянно крутил в руках свою посмертную маску:
— Что-то я не понял, а вы, вообще, кто?
— Нет, ну видели нахала? — Лютик брезгливо
стряхнул с груди часть собственной блевотины. — Не признал солнце поэзии? Я –
Лютик, единственный в мире поэт. А все прочие – жалкие подражатели и
борзописцы. Где-то так, ик.
Высоцкий засмеялся, искренне, заразительно,
запрокидывая голову назад.
— Да что я такого сказал? — Проворчал Лютик. —
Правду, между прочим, и ничего, кроме правды.
Фантом Высоцкого взорвался, лопнул словно шарик,
но раскаты его хриплого смеха все еще доносились из ниоткуда.
— И что это было? — Надул губы Лютик.
— Похоже, нас посетил дух Великого Пиара. —
Скривил губы Геральт. — Конечно, он враг наших врагов, но и нам он не друг. Он
враг всему, что не приносит ему прибыль. Мыслящая часть человечества,
бесспорно, на нашей, с тобой, Лютик, стороне. И мы не друзья всего остального
человечества, но зато мы враги его, человечества, врага, Великого Пиара.
У Лютика округлились глаза. Видно было, что он пытался
ухватить смысл произнесенного, но путался в понятиях, точно школьник.
— И почему это ты сказал? — Наконец ворчливо
фыркнул поэт. — Ты же просто отбираешь у меня хлеб. Это, ведьмак, просто не
честно. А как звучит: Великий, я думаю, непременно Черный Пиар – не друг
человечеству, но враг его врагов, то есть наш, то есть… Тьфу ты. Слушай, не мог
бы ты все это повторить чуть-чуть попозже. — И Лютик снова повалился на пол,
бормоча под нос: «О, враги, хоронитесь в оврагах! Я спою о врагах и о Варгах»!
Геральт же поднял посмертную маску Высоцкого. На
этом слепке, изнутри запеклись капли черной крови. Ведьмак положил маску рядом
с ноутбуком и подумал, что вот теперь-то он не станет спешить с возвращением
домой. Похоже, в этом мире, и ему найдется местечко. И битва с чудовищами,
порожденными уже не Хаосом, а человеческими страхами, только начинается. А он,
Геральт, ведьмак из Ривии, никогда еще не бегал от чудовищ!
Отзывы читателей о «Байты крови на маске»:
zmey-uj | 2012-02-18
Тема: упоминается в тексте.
Герои Сапковского обсуждают нынешнюю реальность и конкурс
ФЛР, потом появляется Высоцкий.
-- Великий, я думаю, непременно Черный Пиар — не друг
человечеству, но враг его врагов, то есть наш, то есть… --
- в общем, всё ясно — еще один рассказ, написанный ни для
чего — просто чтобы стало немного светлее в мире.
stewra darkness | 2012-02-18
Бред!
И еще требование написать рассказ на букву «П» напомнило
некоторые реалии конкурса.))) Хотя, возможно, ассоциация и неверная. Есть же на
самом деле «Прерванный полет». Однако, стебный треш, почему-то опять напомнил
про конкурс. Ассоциации у меня такие. Неправильные.
И да, смешно было. Правда, кто там враг? Я так поняла, что
фильм про «Высоцкого». А Геральт, типа никому не друг. Или не друг — Лютик? Вот
с темой точно путаница.
abSinThium | 2012-02-10
А меня улыбнуло. Отвлекся от рутинной работы. Даже блевотина
настоящего писателя способна развеять в прах современный пиар — очень неплохая
аллегория вышла. В общем, рассказ, конечно, трэш и пародийный бред, но бред
вполне осмысленный автором и лично мне пришелся по душе
planzzz | 2012-02-08
Я не люблю пародии, неудачные фанфики и не смотрел фильм
«Высоцкий». Идея «духа Пиара» высмеена (или возвышена) уже миллион раз, так что
нового тут я ничего не увидел. Достаточно посмотреть фильмы Ромеро, где зомби
символизируют общество потребления.
Есть конечно нечто оригинальное в этом трэше, и текст
неплох...
Пожалуй, я просто не буду ставить оценку. Противно...
Рахметов | 2012-02-08
Фух, как неаккуратно. Написать хорошую пародию (тем более с
чужими героями) очень сложно. Автор — не потянул, скатился в
пошлость на первой же странице. Жалко, что уж.
A.Ram | 2012-02-06
Отвечу автору на его языке: «Какая гадость! Какая гадость
эта ваша заливная рыба!» (с)
SwiD | 2012-02-06
Ужасно. Лично меня привлекло название. Но, когда начал
читать... %)
Ведьмак, зомби-высоцкий и блевотина лютика... Просто нет
слов, чтобы описать мои чувства относительно всего этого безобразия
Svet_laya | 2012-02-05
Название... для меня скорее отталкивающее. Но читаю.
Увидев Лютика и Геральта, первым делом хочу закрыть и читаю
уже через силу. Во-первых, от «Ведьмака» я отнюдь не в восторге, а во-вторых —
ужжжжасно не люблю, когда треплют чужих героев. Всякие напоминания о КВН и
«ДОМ2» и Высоцком и о чём там ещё не помню, тоже не прибавили симпатии. Автор
поприкалывался, рада за него. Даже врага нашёл. Молодец. Но лично я утонула в
блевотине Лютика
skein | 2012-02-03
Ведьмак Геральт против зомби-Высоцкого (он же дух Великого
Пиара)...
Godcatcher | 2012-02-01
«В меру упитанный мужчина в самом расцвете лет» — ох, не
люблю, когда в текст вживляют разнообразные цитаты, непонятно для чего.
На каждом конкурсе есть Рассказ, Высмеивающий Конкурс. Он
стоит на третьем месте после Абсолютно Безграмотного Рассказа и Дикого Трэша
Малолетки.
Обычно, восприятие текста зависит от того, в скольких
сетевых конкурсах читатель уже успел поучаствовать и сколько из них пожюрить. Я
много пожюрил, поэтому от пародий меня передергивает.
Текст, однако, довольно грамотный, веселый, а я стараюсь
быть объективным. Эх
|