Трубадур Верхней Птышны Владислав Зозуля, широко известный по всему левому берегу Тмины, осадил коня, поправил за спиной лютню. Ему казалось, что вдохновение его окончательно и бесповоротно покинуло в Быстрянах, что оно не удрало вместе с ним от златовласой Ирги, а осталось там, у соблазненной и брошенной поселянки.

Более того, трубадуру чудилось, что это именно Ирга - и была его личной музой, воплощенной в человеческом теле.

Женщина, рожденная из музыки его же лютни, Ирга вышла из песен, как богини в древности появлялись из пены Тмины. Это было так поэтично, что даже хотелось в это поверить!

Конечно, этого быть не могло. Но двадцать лет скитаний, ночных бдений в чужих хатах и в лесах у затухающих костров, сотни собственных песен, которые он знал наизусть - весь этот груз прожитой жизни начинал давить на плечи.

Владислав все чаще начинал задумываться о том, что пора бы остановиться, осесть, зажить по-человечески.

Оглядываясь в прошлое, трубадур видел лишь грязных бродячих собак, идущих за ним, точно привязанных; да смеющихся ему вслед оборванных мальчишек. Его всюду преследовали презрение бюргеров, воздыхание девиц и свирепая ярость обманутых мужей.

Весь левый берег Тмины, да что там, вся Окраина от Буговицы до Грэгори, от Валлахордии до Двистери - все слышали о трубадуре Владиславе Зозуле, правда, сказать по чести, одни только гадости. Мол, трубадур сочинял бездарные сонеты, разлагал моральные устои империи, сомневался в мудрости князя и его Рады!

А по ту сторону реки был шанс начать жизнь с чистого листа. Ведь, согласно легендам, никто, говорящий на драэльской мове, никогда не был на правом берегу. Значит, и слава Зозули не могла распространиться в тех землях.

Ведь на то империя и зовется Окраиной, что стоит она на самом Краю Света и Тьмы. И там, за водным разделом, в диких скалах, живут стада мантикор, которые, говорят, пожрали всех черниградцев и плайтонцев.

Вот только оставалось неясным: если всех двуперстников, ушедших девятнадцать лет назад из Окраины через воды Тмины тоже поглотили адские чудовища, то почему так манит та сторона, где гуляет ветер свободы, где нет крепостей и странных сторожевых башен, понатыканных не только вдоль границ, но и подле каждого села? Отчего же пограничники убивают любого, кто пытается бежать из империи, если там, по ту сторону реки, всех непременно сожрут звери хаоса?

Правый берег Тмины - именно там начинается необъятная страна, где нет башен, где можно говорить на любом языке, где можно верить во что угодно, и тебя не назовут предателем Батьковщины и интересов империи. Ну не может быть, чтоб там совсем не было людей!

Зозуле почему-то не верилось и в то, что по ту сторону Тмины властвует необъятный мрак, поедаются люди, царят ужасные культы.

Нет, в то, что река отделяет добро от зла - в этом трубадур не сомневался.

Владислав также понимал, что, кто покрывает поборников арского наречия - тот исчадие ада и предатель интересов империи, да только вот интересы Рады в последние годы совсем не совпадали с чаянием народа, и указам Рады люди были не рады.

Тмина разделяла миры. Она всегда отделяла свет и тьму.

Вот только после того, как неделю назад трубадур сам попал под налет княжьей опритчины под Луговщиной, когда своими глазами увидел, как пьяные разъезды стреляли горящими стрелами по окраине города, боясь приблизиться на расстояние рукопашного боя, чтобы не напороться на вилы крестьян, защищающих свои дома от армии собственного же князя, только после этого поэт вдруг словно проснулся.

Только сейчас Владислав впервые задумался, что на стороне Тьмы все должны убеждать жителей, что именно они - Светлые, а настоящие воины света - это непременно адские осквернители. А как же еще цементировать империи, если не кровью и обманом?

Но как прикажете верить в чистые помыслы князя и его дружинников с метлами и мертвыми собачьими головами у седел? И что это за свет такой, если его солдаты на шлемах своих малюют перевернутые символы Хорса?

Трубадур ехал по левому берегу Тмины. С ближайшей башни за ним пристально наблюдали лучники. Они готовы были выпустить свои стрелы, как только сумасшедший соблазнитель чужих жен заставил бы коня прыгнуть в воду. Они ждали этого.

Все трубадуры - чокнутые. Они поют на всех языках, а не только на родной мове, они всегда стремятся уйти по ту сторону реки, чтобы найти там свою смерть в лапах мантикор!

А еще это именно трубадуры сеют смуту среди народа, это они заставляют нормальных крестьян задумываться о безумии войны против своего же народа. Трубадуры, вообще, опасны, потому, что умеют не только говорить, но и думать!

А думать нельзя никому, кроме князя, Рады и воинов Опричнины!

Да, это арские лазутчики исподволь стремятся разрушить империю, они хотят развалить ее на удельные княжества, а эти тупицы трубадуры со своей глупой свободой слова только помогают в этом заклятому врагу!

Владислав Зозуля остановил коня, спешился, сел на берегу и закрыл лицо руками.

Муза покинула его. Вот уже три недели в его голове слова никак не складывались в строфы, не звучала Музыка Сфер, а лишь стояли перед глазами горящие избы да девятилетняя девочка, которой горящая стрела попала прямо в сердце.

Было в гибели этой девчонки что-то символичное. И с тех самых пор в голове барда непрерывно крутились строчки военного марша: "С арской вольницей мы все не братия: не по берегу, не по матери"!

Какие братья или враги могут быть в стане мрака, где всех давно сожрали мантикоры? Об этом способен был задуматься один лишь Зозуля, потому что только его вечно носило между городами и деревнями, и только он один не находился возле башен больше трех дней кряду...

Вдохновение не возвращалось.

Более того, казалось, что та убитая девочка - это на самом деле Ирга, брошенная трубадуром три дня назад поселянка.

Убитая девочка. Оставленная любовница. Что-то невидимое связывало их воедино. В некий единый символ родины, в богиню Великой Женственности, в Макошь.

И ее-то трубадур предал.

Зозуля чувствовал, как по щекам его катятся слезы. Нет, это не только его муза погибла, это умерла душа Окраины. Сами же опричники расстреляли совесть собственной земли, и теперь все песни, вся радость жизни вытекли из империи. А вместе с рудой Окраины вытекло в темные воды Тмины и вдохновение самого Владислава.

Жить больше было незачем.

Трубадур Верхней Птышны резко вскочил на ноги и бросился в темные волны Тмины.

Запоздалой стаей ринулись ему вослед стрелы с пограничной башни.

И ветер затянул реквием по самому знаменитому барду всей Окраины...

Владислав Зозуля открыл глаза и увидел сотника, над которым развевалось незнакомое золотистое знамя с черной бычьей мордой посередине.

Солдат протянул трубадуру руку и помог подняться на ноги:

- Ты как?

Зозуля затравленно оглядел бойцов, разглядывающих его с нескрываемым любопытством.

- Ничего, жить буду.

- Тебя как это угораздило в Тмину свалиться?

Трубадур промолчал.

- Да мы уже поняли, что ты просто бард, как только выловили остатки твоей лютни. - Сотник улыбался.

Никто здесь не держал его за вражеского лазутчика. Людям казалось, что поэт просто перепил, оступился, да чуть было не захлебнулся в водах Тмины.

Но это был не левый берег! От горизонта до горизонта не было ни одной дозорной башни!

Из-за спин сотника выглянула голубоглазая девчонка в венке из одуванчиков. Она была как две капли воды похожа на ту, убитую под Луговщиной. Она протягивала трубадуру новую лютню:

- Возьми, мне мама разрешила отдать ее тебе. Она говорит, что такие, как вы, могут прожить без семьи, но умирают без песен.

Владислав повернулся в ту сторону, куда девочка указала глазами, и увидел улыбающуюся Иргу. Ее золотистые волосы развевал ветер. Она была прекрасна. Она была музой этих земель. Вот только казалось, что она совсем не знает Зозулю.

Мать и дочь.

Покинутая и убитая.

Они стояли перед бардом как воплощенная совесть, как немой укор вечности.

Владислав сглотнул от напряжения, принял лютню, и почувствовал, что в его голове снова начала звучать музыка. Это было как второе рождение!

- А нам говорили, что здесь, на правом берегу, всех сожрали мантикоры, что землею правят адские твари, что ни каких племен здесь больше нет. - Сказал трубадур, прекрасно понимая, что за одни только эти слова его могут сейчас же потащить на висельницу, как сделали бы в империи. Но Владислав не хотел больше бояться, он готов был умереть во второй раз, потому что здесь, то ту сторону Тмины, душа Окраины была жива!

- Э, да ты, брат, хорошенько головой приложился о подводные камни. - Покачал головою сотник. – Ты можешь быть лишь нашим, с правого берега. Потому, как на левом берегу Тмины нет ни света, ни тьмы. Там, вообще, ничего нет. Мы ведь потому и зовемся Окраиной, что живем на самом краю земли. За нашим диском нет ничего, кроме космоса. И диск этот со всех сторон омывается Тминой. Собственно, эта река для того и нужна, чтобы защитить воздух земли от проникновения мертвого космоса. Под нами - три слона, стоящие на черепахе, что плывет по этому безвоздушному космосу искушений в Светлый Ирий, туда, где нас ждут наши боги.

Трубадур Верхней Птышны с удивлением воззрился на своих спасителей:

- Этого не может быть! У каждой реки должно быть два берега!

- Только не у Тмины, ведь она разделяет свет жизни от мрака космоса! Левый берег - это только мираж. На самом деле там ничего нет: ни земли, ни сторожевых башен, ни воздуха, ни любви. А какая жизнь может быть без любви?

Владислав содрогнулся от этих слов. Он-то прекрасно знал, что жизнь без любви очень даже возможна. Он был там, на левом берегу, и не было там никакого космоса. Но там даже поэзия умерла от запретов Рады. Осталась лишь одна тень Окраины. Поруганная опричниками, истекающая кровью, но все еще живая!

Немыслимо, но, оказывается, на обоих берегах была Окраина! Только Окраины эти были разные. И люди с одного берега ненавидели братьев с другого. А здесь, в стране, оказавшейся за границей мира, даже не знали о существовании зеркально отражающейся империи.

Но тут была Ирга! И убитая девочка оказалась ее дочерью. Вот во имя этого и стоило жить! Во имя этого стоило утонуть в водах Тмины.

Трубадур Верхней Птышны провел рукой по струнам лютни. В его душе зарождалась абсолютно новая мелодия. Она росла в душе так же, как пробивается среди опаленных камней горный ручей.

Владислав Зозуля открыл рот, и слова плавной рекою сами потекли из уст.

Это была песня о любви к своей поруганной отчизне. И звучала она на всех языках. И терялась высоко в горах, словно была птицей, взметнувшейся к небесам. Песня летела над темными водами Тмины, и казалось, что ее слышат на обоих берегах.

Трубадур не стыдился своих слез. На этот раз он плакал от радости.

Отзывы

Владислав Ленцев

Тёмные воды Тмины
Хм! Окраина, говорите?

 Многое хочется сказать - не по поводу текста, а по поводу содержания. Попытка выехать на популярной геополитической теме, о да. Вступать в спор в реальных категориях бессмысленно, поэтому я сделаю то же самое, что сделал автор.

 Так вот, я бы исправил там одну принципиальную вещь.

В тамошнем мире есть только Окраина, и в ней одной все проблемы. А я бы добавил, например, какую-нибудь нисколько не соотносящуюся с реальностью, безусловно - Госсийскую Империю, которая и устроила описанную в рассказе бойню на Окраине. Потому что наивно полагать, что, как следует из рассказа, для установления там мира достаточно только перестать стрелять. Увы, Империю это не остановит.
О чём это я?
Не каждый телезритель доплывёт до середины Тмины. А больше я ничего не скажу.

Tiddler

Тёмные воды Тмины
О, суета исторического момента!
Красивый рассказ ведь, очень, чего все бухтят про геополитику. Вот у Сапковского тоже много про геополитику, и стиль похожий, чо-т никто не бухтит и не сомневается в праве автора порассуждать. Чуть подёрнулось пеплом истории - и никаких претензий, да?
Дорогой автор, вы написали очень красиво, с несколькими значимыми слоями, сказали все, что хотели, и про историю, и про искусство, и выверт сюжета в конце мне показался очень даже изящной и красивой акробатикой.
Не то, чтобы я прям вот совсем такого не ожидала, но вам не должно быть дела до того, кто чего ожидает, вы сказали, что хотели, и на мой взляд, не сфальшивили, я была тронута и слёзы подступили.

toreas

Тёмные воды Тмины
1. Да, темны воды…
2. Стиль изложения очень приятен. Разве что вот трубадур, учитывая польско-украинский уклон, как-то не встраивается в общий слог. Слово-то французское. Лучше б он у вас «спиваком» каким оказался.
Опритчина – опричнина, не?
И не совсем уверен про Макошь, Ирий и тд. у западных полян. Впрочем, фант.допущение никто не отменял.
3. Сюжет: перенесенные на бумагу беды Украины в фэнтези изложении…
Автор верит, что на Той стороне Тмины всё лучше, чем на Окраине "империи". Вы правы в своих надеждах. На арском берегу кое-что гораздо лучше. И никаких мантикор-пожирательниц нет.
И герой скорбит по тому что стало с Окраиной. Но с надеждой на лучшее. И это хорошо, потому что без надежды жить нельзя. А когда надежда перерастёт в веру, то рано или поздно всё станет хорошо.
4. Тема: «за пределами карты». Грустно. С болью. Но получилось.
5. Спасибо, автор. Рассказ запомнился. Наливаймо, браття, кришталевы чаши…

Alexey_Donskoy

Темные воды Тмины

О, политическая сатира! Ничем не прикрытый пропагандистский памфлет про Украину Окраину, где князь и его дружинники с перевёрнутыми символами убивает свой народ на Луговщине, где истинные патриоты поют на всех языках, кроме родной мовы, за что их ненавидит народ... пограничники, стреляющие в дезертиров и предателей беженцев... Другой берег с ангелами и музами, где есть свет, и где понятия не имеют, что за МКАДом на том берегу есть жизнь...

И вот бы сейчас (время неожиданной развязки) открыться глазам героя, и увидеть бы, что на обеих сторонах одно и то же, и устроить бы ему тут большой барабум бунт, или сбежать обратно, или... то есть напрашивается, сквозит в тексте такое развитие... Но нет, здесь же муза! И он расправляет крылья и поёт новую песню души.
Я согласен, пусть поёт. Но сюжет выродился, не дойдя до неожиданностей.
Между тем, слог хорош, читать приятно!

Значит, что это? Точно не рассказ.
И не памфлет (ну кто же выдаст памфлет на конкурс, это моветон!).
Значит, это пародия. На памфлет. Стёб на конкретную политическую тему.

По-моему, тема никак стёба не заслуживает. О ней или серьёзно, или никак. Лучше никак. Так думаю.

Tiddler

Alexey_Donskoy
Я понимаю, почему на всех площадках и во всех флудилках эту тему обсуждать запрещают - такое все раскаленное, оголенные нервы.
Но писатель - это же (извините :) "рупор эпохи", если у человека есть чувства и мысли по теме и он их может вот так красиво и хорошо оформить в притчу - почему его надо именно за это пинать? Ну прочитайте просто как фэнтези. Мне очень не нравится, когда начинаются рассуждения, о чем можно писать, а о чем нельзя - вот он мир, в нем все мое, если мне больно/гордо/интересно/страшно от чего-то, что в нем происходит, с какой стати молчать?
Мне вот рассказ показался очень поэтичным и эмоционально честным - вот так человек видит, вот такая у него изобразительная техника, так он нам нарисовал. Никакого стёба. Просто красиво, и хотите - смотрите вглубь и думайте, а хотите - пожалейте трубадура. Он утонул.

Alexey_Donskoy

Tiddler
разве я говорил, что нельзя писать на эту тему? Разве я призывал не жалеть утонувшего трубадура? Разве я не говорил, что красиво?
Наконец, я вовсе не собирался пинать автора.

Но на тему боли от того, что происходит, можно написать по-разному. Этот рассказ мне пародии Каганова напомнил.
Был бы "поэтичным и эмоционально честным" - был бы написан трепетно и с болью. А прозвучал - не так. Ну, может, это я не так воспринял. Всё может быть.

дг сер

Тёмные воды Тмины
Странно, имя главного героя вместе с фамилией смотрятся в теле рассказа, а просто имя - не очень. Для средних веков - слишком благородное, чтобы принадлежать бродяге-трубадуру...

Возникает справедливый вопрос о ширине реки. Если с одного края не видно второго! Ладно, на правом берегу думают, что по другую сторону Тмины - мираж, но на левом-то просто верят в монтикор... Как-то вот этот момент недопонял я.

Рассказ хороший, но в связи с нынешними событиями - кажется слишком политическим. Будь в нем просто налет Окраины и прочая помесь, было бы интересно, это было бы, так сказать, фишкой. А так - отторгает:

Правый берег Тмины - именно там начинается необъятная страна, где нет башен, где можно говорить на любом языке, где можно верить во что угодно, и тебя не назовут предателем Батьковщины и интересов империи. Ну не может быть, чтоб там совсем не было людей!

Вот только после того, как неделю назад трубадур сам попал под налет княжьей опритчины под Луговщиной, когда своими глазами увидел, как пьяные разъезды стреляли горящими стрелами по окраине города, боясь приблизиться на расстояние рукопашного боя, чтобы не напороться на вилы крестьян, защищающих свои дома от армии собственного же князя, только после этого поэт вдруг словно проснулся.

В общем - чувствуется, что автор может, еще как может, но так загубить интересную историю...

дг сер

Темные воды Тмины
А вот в этом рассказе проглядывает и политика, Окраина - Украина почти одно и тоже. Идет описание нехорошего мира и на этом всё. И чего хотели сказать?

Тиань

Тёмные воды Тмины

Тьма на том берегу. Свет лишь у нас. Вот только Свет этот защищают вооруженные всадники с мертвыми головами у седел. А вдруг все наоборот? Вдруг там, за рекой, не только Тьма? Узнать этого герою не суждено. Для него Тмина становится Стиксом или Смородиной. На том берегу мир и покой. Для тех, кто достиг его, других берегов уже нет. Может, и хорошо, что герой не увидел правого берега реальной Тмины. Наверняка он ничем не отличается от левого. Поэтому с левого берега его и не видно. Грустный, глубокий, многоплановый рассказ. Заставляет задуматься.